Декстер на десерт / Dexter Is Delicious - 1 глава

[bitari]

Это крыло больницы кажется мне иностранным государством. Здесь нет ощущения поля битвы, нет забрызганных кровью хирургов, отпускающих язвительные замечания о вырезанных частях тела, нет упившихся инвалидов в креслах-каталках; и главное: здесь нет блеющей от страха отары родственников, широко раскрытыми глазами следящих за стальной дверью операционной. Ни следа запаха крови, антисептиков или ужаса: здесь пахнет чем-то добрым и домашним. Даже интерьер здесь другой: мягкие пастельные тона вместо почти военного серого утилитаризма остальной части здания. Фактически, ничто здесь – ни вид, ни слух, ни запах не напоминает о больницах, к которым я привык. У огромного окна с мечтательным видом стоит толпа мужчин, и к моему безграничному удивлению, я – один из них.
Мы стоим плечом к плечу, прижавшись к стеклу и бодро расчищая место для любого новичка. Белый, чёрный, смуглый, латинос, негр или азиат – не важно. Мы братья. Никто не хмурится, не никого не задевают постоянные тычки под ребра, и как ни удивительно, но никто из нас не помышляет о насилии. Даже я. Вместо этого мы прилипли к стеклу, разглядывая чудо в соседней комнате.
Да люди ли это? Тот ли Майами, в котором я прожил всю жизнь? Или какой-то эксперимент на подземном суперколлайдере забросил нас в параллельную вселенную, где все добры, толерантны и постоянно счастливы?
Где жизнерадостно убийственные орды прошлых лет? Куда делись отлично вооруженные полубезумные, всегда готовые убивать друзья моей юности? Неужели всё это изменилось, исчезло навсегда, смыто светом из вон того окна?
Что за волшебное видение за стеклом превратило полный коридор обычных злобных, всегда готовых дать по шее или набить морду людей в бесхребетных студней, пускающих слюни умиления?
Я снова смотрю в окно. Там, за стеклом – четыре аккуратных ряда розовых и коричневых крошечных существ. Такие маленькие и беспомощные – но всё же именно они превратили эту толпу здоровых, повёрнутых на убийстве людей в полурасплавленный сгусток трясущейся беспомощной слизи. И слоно этого великого чудесного подвига недостаточно, один из этих крошечных розовых комочков превратил Великого и Ужасного Душегуба Декстера в тихого созерцательного губошлёпа со слюной на подбородке. Вот она – лежит и размахивает ручонками в полосе света, не подозревая о совершенном чуде, сознавая даже, что шевелит пальцами. Воплощённая Аватара Неведения. Посмотрите, что она сделала своими бесцельными движениями. Полюбуйтесь на это маленькое, мокрое, кисло пахнущее чудо, которое изменило ВСЁ.
Лили Энн.
Три обычных коротких слога. Звуки, не имеющие особого значения, однако соединённые вместе и связанные с крошечных комочком плоти, который совершил могущественнейший из волшебных подвигов, всего лишь пошевелившись на своём постаменте. Она превратила Давно Дохлого Декстера в существо с пульсирующим истинной жизнью сердцем и чувствами почти как у настоящего человека. Она пошевелила своей маленькой могучей ручкой и нечто новое внутри Декстера шевельнулось в ответ. Что-то кувыркалось и скакало в грудной клетке, отталкивалось от ребер и атаковало мышцы лица, расплывшегося в идиотской и абсолютно непрактичной улыбке. Боже мой, это что – эмоции? Я пал так низко?
Видимо да, так и есть. Вот опять:
Лили Энн.
- Ваш первенец? – спрашивает кто-то сбоку от меня, и я бросаю взгляд влево – быстро, чтобы не упустить ни мгновения удивительного зрелища за стеклом. Рядом стоит латинос в джинсах и чистой рабочей рубашке с вышитым "Мэнни" на кармане.
- Да, - отвечаю я, и он кивает.
- У меня третья, - говорит он с улыбкой. – Никогда от этого не устану.
- Как можно? – поддакиваю я, смотря на Лили Энн. Она шевелит другой рукой… а сейчас обеими одновременно! Какой замечательный ребёнок!
- Два мальчика, - продолжает он, - и, наконец, девочка.
По тону его голоса слышно, что эта мысль заставляет его улыбаться, и украдкой взглянув на него, я вижу на его лице почти такое же глупое, как у меня, выражение счастливой гордости.
- Мальчики могут быть такими тупыми, - говорит он. – На этот раз я мечтал о дочке и вот…
Его улыбка становится ещё шире, и мы несколько минут стоим рядом, в товарищеском молчании созерцая наших прекрасных и изумительных дочерей за стеклом.
Лили Энн.
Лили Энн Морган. ДНК Декстера, живая и движущаяся сквозь время к следующему поколению и дольше, в далёкое будущее за пределами воображения – эссенция сути моей, ускользнувшая от костлявых пальцев смерти. И у неё отлично получается. Или так только кажется её хитроумному отцу.
Все изменилось. Мир с появлением Лили Энн Морган стал новым и неизведанным: красивее, чище, аккуратнее по краям, ярче. Еда стала вкуснее, даже батончик Сникерса и чашка кофе из автомата – всё, что я ел за последние сутки. Шоколад был слаще, а у кофе был вкус надежды. Стихи лились в мой обычно ледяной мозг и стекали с кончиков моих пальцев, потому что мир стал юн и прекрасен. Вкус самой жизни перебивал даже вкус кофе. Теперь появилось нечто, что можно защищать, что лелеять, чем восхищаться. И возможно, появилась мысль из страшного далёка, моя жизнь больше уже не в том, чтобы питать тёмное исступление страшной радости, как было до этого апокалиптического мгновения. Быть может, мир Декстера должен умереть сейчас, и восстать из пепла миром розового восторга. И старая злая нужда резать овечек и разбрасываться костями прокатится как сеялка, засеявшая лунный свет останками Демонических Дрём Декстера? Быть может, пришло время отпустить их, позволить им уплыть, раствориться, исчезнуть совсем.
Появилась Лили Энн, и я хочу измениться.
Я хочу стать лучше.
Я хочу держать её на руках. Я хочу усадить её на колени и читать ей Кристофера Робина и Доктора Сьюза. Я хочу расчёсывать её кудряшки, учить её чистить зубы и заклеивать пластырем её разбитые коленки. Я хочу обнять её на закате в комнате, полной щенков, под песню "С Днем Рождения тебя", и смотреть, как она вырастает в прекрасную взрослую девушку, которая найдет лекарство от рака или напишет симфонию. Но для всего этого я не могу оставаться тем, кем я был прежде, и я понимаю ещё одну важную вещь:
Я больше не хочу быть Душегубом Декстером.
Мысль об этом почти не шокирует: она кажется логическим завершением. Я всю свою жизнь двигался в одном направлении, и вот куда я пришёл. Мне больше не нужно делать ничего такого. Нет сожалений, но и потребности тоже нет. Лили Энн стала козырем, побившим все танцы в темноте. Пора двигаться дальше, пора эволюционировать! Пора оставить старого Дьявола Декстера в дорожной пыли. С этой частью меня покончено, и теперь…Теперь в радостном пении Декстерова счастья тихо звучит фальшивая нотка пессимизма. Что-то не так. Где-то совсем рядом сквозь розовый флёр новой жизни пробился маленький злой огонёк старой, и сухой перестук костяшек вывел новую мелодию.
Кто-то следит за мной.
Мысль приходит, как шелковистый шепот, который вот-вот перерастёт в смешок. Тёмный Пассажир, как всегда, весел и игрив, но предупреждение об угрозе настоящее, поэтому я осторожно якобы невзначай оборачиваюсь со своей старой фальшивой улыбкой на лице и сканирую коридор за своей спиной.
Сначала влево, в сторону торговых автоматов. К автомату с содовой прислонился старик; его глаза закрыты; рубашка заправлена в слишком высоко натянутые брюки. Медсестра проходит мимо, не замечая его.
Я поворачиваюсь и смотрю направо, туда, где коридор заканчивается Т-образной развилкой: один коридор ведёт к лифту, а другой – к ряду палат. И вот оно: чётко, как всплеск на радаре, или скорее след от всплеска, потому что кто-то как раз заворачивает за угол в сторону лифта, и я успеваю увидеть только половину его спины. Коричневые брюки, зеленоватая рубашка, подошва спортивной туфли; и он исчез из виду, не оставив никаких объяснений, зачем он за мной следил. Но я знаю, что он был, и это подтверждает широченная ухмылка Пассажира, словно говорящая: "И мы спустим это на тормозах? Да неужели?"
Я не знаю ни одной причины интересоваться старым добрым мной ни в этом мире, ни в любом другом. Моя совесть чиста, насколько это вообще возможно. (Разумеется, потому что я всегда тщательно в ней убираюсь.) В прочем, совесть Декстера не более реальна, чем единороги.
Но кто-то определённо следил за мной и это более-чем-слегка раздражает, потому что я не могу представить ни одной здоровой причины следить за скучным обывателем Декстером. Кроме того, всё, что угрожает Декстеру, может причинить вред Лили Энн, а этого я позволить не могу.
Пассажир находит это забавным: всего несколько мгновений назад я вдыхал аромат весны и отказывался от радостей расчленённой плоти; а сейчас я вновь в седле и готов убивать. Но всё не так. Это не убийства ради развлечения. Это нужно для защиты Лили Энн, с самого первого вздоха которой я буду счастлив перегрызть горло любому, кто косо на неё взглянет. С этой утешительной мыслью я дошёл до угла и посмотрел в сторону лифта.
Но там никого нет. Коридор пуст.
Несколько секунд я таращился в пустоту, ловя свою упавшую челюсть, пока телефон на моём бедре не завибрировал. Я взглянул на номер: это сержант Дебора, моя сводная кровь и плоть, моя приёмная сестра-полицейский. Похоже, собирается поздравить меня с рождением Лили Энн и вообще поворковать по-родственному, так что я отвечаю на вызов.
- Алло, - говорю я.
- Декстер! – рычит она. – Мы в говне по уши. Ты мне нужен. Ноги в руки и дуй сюда.
- Я не на работе, - возражаю я. – У меня родительский отпуск.
Но прежде чем я успеваю сказать ей, что Рита спит в своей палате, а Лили Энн прекрасна и удивительна, она диктует адрес и вешает трубку.
Я вернулся и попрощался с Лили Энн. Она помахала мне пальчиками, с нежностью подумал я, но ничего не ответила.