Декстер на десерт / Dexter Is Delicious - 19 глава

[bitari]

Когда я добрался до лаборатории, Винс Масука уже развил бурную деятельность.
- Эй, - поприветствовал он меня, - я провел свой анализ на экстази с образцом той дряни из Эверглейдс.
- Замечательно, - ответил я, - как раз это я и собирался предложить.
- В общем, он положительный, - сказал он, - но там явно есть что-то ещё, и этого чего-то там большая часть. - Он пожал плечами и беспомощно опустил руки. - Оно органического происхождения, но это всё, что я смог установить.
- Настойчивость поможет нам в поисках, mon frere. [1]
- Опять по французски? - спросил он. - Ты долго собираешься корчить из себя француза?
- Пока сюда не доберутся пончики, - ответил я с надеждой.
- Они сегодня никуда не собирались, так что сам ты zoot alours, - сказал Винс, вероятно не подозревая, что сказанное не имело смысла ни на каком языке, не говоря уж о французском. Но его просвещение не входило в мои обязанности, поэтому я пропустил его высказывание мимо ушей и мы вернулись к работе над образцом каннибальского пунша.
К полудню мы провели все анализы, которые позволяло оборудование нашей маленькой лаборатории, и выяснили пару бесполезных вещей. Во-первых, основой для напитка послужил один из популярных энергетиков. Во-вторых, жидкость действительно содержала кровь, и, несмотря на её маленький объём и сильное повреждение образца, с некоторой долей вероятности можно было сказать, что кровь принадлежала нескольким людям. Однако последний ингредиент - неопознанная органическая субстанция - так и остался неуловимым.
- Ладно, - наконец сказал я, - давай пойдём другим путём.
- Как? - спросил Винс. – Возьмем планшетку для спиритических сеансов?
- Почти. Как насчет индуктивной логики?
- Валяй, Шерлок, - отозвался он, - в любом случае это интереснее, чем работать на хроматографе.
- Есть себе подобных противоестественно, - начал я, пытаясь начать думать как участник вечеринки, но Винс помешал мне войти в транс.
- Что? - воскликнул он. - Ты шутишь? Ты что, не учил историю в школе? Людоедство - самая естественная вещь в мире.
- Но не в Майами двадцать первого века, - не согласился я. - Что бы по этому поводу ни писали в "Инквайер".
- И всё же, - настаивал он – это всего лишь вопрос культуры.
- В точку, – сказал я, - У нас есть огромное культурное табу на поедание себе подобных, которое им нужно было как-то преодолеть.
- Ну, кровь они уже пили, так что сделать следующий шаг им не так уж трудно.
- У нас есть толпа, - продолжил я, пытаясь заткнуть Винса и представить себе картину в деталях. – Толпа наэлектризованная энергетиком, накачанная экстази и одуревшая от зрелища. На заднем плане играет какая-нибудь вводящая в транс музыка… - Я замер, осознав, что сказал.
- Что? - спросил Винс.
- Вводящая в транс. – повторил я, - Не хватает средства ввести толпу в состояние восприимчивости. Чего-то, что в сочетании с музыкой и всем остальным сделает их податливыми и поможет преодолеть культурные табу.
- Марихуана, - предложил Винс, - меня с неё всегда пробивает на хавчик.
- Дерьмо, - воскликнул я, кое-что вспомнив.
- Не, от дерьма такого не будет, - возразил Винс, - И вкус у него мерзкий.
- Не хочу даже думать о том, откуда ты знаешь вкус дерьма. Где там у нас бюллетени Агентства по борьбе с наркотиками?
Я нашёл их – три больших тетради на стальных кольцах, в которую мы собирали всю интересную информацию, присланную агентством. Полистав страницы несколько минут, я добрался до той, которую только что вспомнил.
- Вот оно!
Винс присмотрелся к указанному тексту.
- Salvia divinorum [2], - прочёл он. - Ты уверен?
- Да, - ответил я, - Говоря с позиций чистой индуктивной логики.
Винс медленно кивнул.
- Может, тебе следовало сказать "элементарно!"?
- Это относительно новая штука, - сказал я Деборе. Она сидела за своим столом в штабе оперативной группы, а мы с Винсом и Дик стояли позади неё. Я наклонился и постучал пальцем по странице. - В графстве Дейд сальвию запретили всего пару лет назад.
- Знаю я эту долбанную сальвию, - огрызнулась она, - и никогда не слышала, чтобы она делала что-нибудь помимо лишения у людей способности соображать минут на пять.
- Именно. – кивнул я. - Но мы не знаем, как она действует в больших дозах, особенно в сочетании со всем прочим.
- Насколько нам известно, - добавил Винс, - она не делает ничего. Возможно, кто-то решил добавить её просто для крутизны.
Дебора пристально посмотрела на Винса.
- Ты хоть примерно представляешь, какой хуйнёй это звучит?
- Один парень в Сиракузах её курил, - встрял Дик. – А потом попытался себя смыть. - Он заметил, что мы удивленно уставились на него, и пожал плечами. - Ну, знаете, в унитаз.
- Если бы я жила в Сиракузах, я бы тоже себя смыла, - буркнула Дебора.
Дик поднял обе руки в безмолвном миролюбивом жесте.
- Гмм… - я отважно попытался вернуть нас к теме обсуждения, - Смысл не в том, зачем они использовали сальвию, а в том, что её вообще использовали. Учитывая размер толпы, им понадобилась прорва сальвии. И, вероятно, не один раз. А если кто-то закупает её крупными партиями…
- То мы легко найдем дилера, - продолжил Дик.
- Я в состоянии догадаться, - рявкнула Дебора. - Дик, метнись в отдел нравов. Получи у сержанта Файна список самых крупных дилеров сальвии.
- Уже в пути, - ответил Дик и подмигнул мне. –Проявить немного инициативы, так? - Он наставил на меня палец и изобразил, будто нажимает на курок. - Бум, - произнес он с улыбкой и направился к двери, где едва не налетел на Худа. Тот увернулся и подошел к нашей небольшой компании, широко и малопривлекательно ухмыляясь.
- Ты стоишь лицом к лицу с великим человеком, - сказал он Деб.
- Я стою лицом к лицу с двумя кретинами и задницей, - возразила она.
- Эй, - возмутился Винс, - Мы не кретины; мы ботаны.
- Сейчас заценишь, - сказал Худ.
- Заценю что, Ричард? - кисло поинтересовалась Дебора.
- Я привез тех парней с Гаити. Они гарантированно поднимут тебе настроение.
- Надеюсь на это, Ричард, – парировала Дебора, - Где они?
Худ открыл дверь и махнул кому-то в коридоре.
- Сюда, - позвал он и придержал дверь, пропуская мимо себя группу людей.
Первые двое были чернокожими и очень худыми. Их руки были скованы за спиной наручниками, и их подталкивал коп в форме. Первый слегка хромал, фингал второго распух так, что глаз почти не открывался. Полицейский мягко подтолкнул их к Деборе. Худ снова высунулся в коридор и крикнул:
- Эй, Ник! Сюда!
Спустя несколько секунд вошёл ещё один человек.
- Николь, - сказала она Худу, - не Ник. - Худ ухмыльнулся, и она покачала головой, приводя в движение гриву блестящих темных волос. - Строго говоря, для тебя я мисс Рикман. - Она посмотрела ему в глаза, но Худ просто продолжал ухмыляться. В итоге она сдалась и подошла к нам. Это была высокая, стильно одетая женщина. В одной руке она держала большой альбом для набросков, в другой - несколько карандашей. Я узнал в ней художника-криминалиста.
- Привет, Николь. Как дела? - приветственно кивнула Дебора.
- Сержант Морган, - ответила она, - приятно будет рисовать кого-нибудь живого. - Она подняла бровь. - Он всё ещё жив, не правда ли?
- Надеюсь, - сказала Дебора. - Он моя единственная надежда спасти девочку.
- Хорошо, - кивнула Николь, - давайте попробуем. - Она положила свой альбом и карандаши на стол, скользнула в кресло и принялась готовиться к работе.
Тем временем Дебора пристально рассматривала пленников Худа.
- Что с ними произошло? - поинтересовалась она.
Худ пожал плечами.
- В каком смысле? – с деланно невинным видом спросил он.
Дебора смерила Худа долгим взглядом. Он снова пожал плечами и прислонился к стене, и она перенесла своё внимание на пленников.
- Bonjour [3] ,- сказала она.
Никто ей не ответил; они разглядывали собственные ноги, пока не Худ не кашлянул. Тогда парень с подбитым глазом резко поднял голову и явно нервничая, посмотрел на Худа. Худ кивнул на Дебору, и пленник повернулся к ней, что-то очень быстро тараторя на креольском.
По каким-то романтическим причинам Дебора в школе учила французский, и первые несколько секунд это давало ей надежду, что она сможет понять парня. Он успел выпалить довольно длинный текст, когда она наконец покачала головой и взмолилась:
- Je nais comprends [4]… Проклятье, не помню, как это по-французски. Декстер, найди переводчика.
Второй парень, тот, который хромал, наконец поднял голову.
- Не нужно, - произнес он. У него был сильный акцент, но по крайней мере, его речь была понятнее, чем попытки Деборы говорить по-французски.
- Хорошо, - ответила Дебора, кивнув на второго, - а что насчет твоего друга?
Больная Нога пожал плечами:
- Я могу говорить и за своего двоюродного брата.
- Ладно. Мы хотим, чтобы вы описали парня, который продал вам "порше". Это ведь был парень?
Он снова пожал плечами.
- Мальчик.
- Хорошо, - повторила Дебора, - мальчик. Как он выглядел?
Очередное пожатие плеч.
- Blanc [5]. Молодой…
- Насколько молодой? - перебила его Дебора.
- Не могу сказать. Достаточно взрослый, чтобы бриться, потому что он этого не делал три-четыре дня…
- Хорошо, - повторила Дебора и нахмурилась.
Николь наклонилась к ней.
- Позвольте мне, сержант.
Деб задумчиво посмотрела на неё и кивнула:
- Ладно, валяйте.
Николь улыбнулась гаитянам.
- У вас очень хороший английский, - сказала она. - Я задам вам несколько простых вопросов, хорошо?
Больная Нога подозрительно посмотрел на неё, но она продолжала улыбаться и он пожал плечами:
- Ладно.
Николь начала задавать вопросы, которые мне показались, мягко говоря, расплывчатыми. Я наблюдал за ней с интересом, поскольку слышал, будто она хороша в своем деле. Сначала мне показалось, что слухи о её профессионализме сильно преувеличены. Она задавала вопросы вроде "Что в его внешности вам запомнилось?", а когда Больная Нога отвечал, она кивала, царапала что-то в альбоме и произносила: "Ага, правильно". Она заставила его дать полное описание визита неизвестного в их гараж с "порше" Тайлер, о чем они говорили с ним, и так далее во всех деталях. Я совершенно не мог понять, как на основании всего этого можно нарисовать чей-то портрет, и, судя по всему, Дебора была того же мнения. Она почти сразу же начала нервно ёрзать, а по мере развития беседы всё чаще покашливала, будто собиралась вставить слово. И каждый раз при этом покашливании оба свидетеля начинали нервничать.
Но Николь не обращала на нее никакого внимания и продолжала задавать свои безнадежно общие вопросы. Постепенно я начал осознавать, что у неё получилось добыть очень неплохое описание. В этот момент она перешла к более частным вопросам, вроде: "Какой у него был овал лица?"
Свидетель безучастно посмотрел на неё.
- Овал… чего?
- Отвечай, - велел ему Худ.
- Я не знаю, - смутился тот, и Николь злобно посмотрела на Худа. Он ухмыльнулся и вновь прислонился к стене. Она повернулась к Больной Ноге.
- Давайте я покажу вам несколько примеров. - Она достала большой лист, на котором были нарисованы несколько овалов. - Какой-нибудь из них похож на форму его лица? - опять спросила она, и арестованный наклонился, чтобы повнимательнее изучить лист. Кузен Больной Ноги тоже наклонился и что-то тихо произнёс. Тот кивнул и сказал:
- Этот. Наверху.
- Этот? - переспросила Николь, указывая на один из овалов карандашом.
- Да, - подтвердил он, - этот.
Она кивнула и начала рисовать быстрыми и уверенными штрихами, прерываясь только на то, чтобы задать вопрос и показать картинку: какой у него был рот? Уши? Одна из этих форм?. И так далее, пока на бумаге не начало проступать вполне определенное лицо. Дебора успокоилась и позволила Николь работать со свидетелями. После каждого вопроса они тихо совещались на креольском, тот, который говорил по-английски, отвечал, а его брат подтверждал правильность сказанного кивком. Все это: двое в наручниках, тихо переговаривающиеся на креольском, и как по волшебству проступающее лицо - было поразительным зрелищем, и мне стало грустно, когда оно закончилось.
Но всё же оно подошло к концу. Николь подняла альбом так, чтобы арестованные могли изучить получившийся портрет, и тот из них, который не говорил по-английски, согласно закивал.
- Oui , -сказал он.
- Это он, - подтвердил его брат и внезапно широко улыбнулся Николь. - Как магия. - Он произнес "мажия", но смысл был ясен.
Дебора до этого момента сидела в кресле, предоставив Николь возможность спокойно работать. Теперь она встала, обошла вокруг стола и заглянула в альбом.
- Сукин сын, - сказала она и подняла взгляд на Худа, который всё ещё подпирал стенку с мерзкой ухмылочкой на лице. - Дай мне ту папку. Вон ту, с фотографиями.
Худ подошел к дальнему краю стола, где рядом с телефоном грудой были сложены папки. Он успел просмотреть первые пять или шесть, когда Дебора начала терять терпение:
- Живее, черт бы тебя побрал.
Худ кивнул, поднял одну из папок и подал ей.
Дебора рассыпала стопку фотографий по столу, бегло просмотрела их и, вытащив одну, подтолкнула её Николь.
- Неплохо, - сказала она, когда художница приложила фото к своему наброску. Николь кивнула.
- Да, неплохо, - согласилась она с широкой улыбкой. - Я молодец, черт побери. - Она вернула фото Деборе, которая схватила его и показала арестованным.
- Это тот человек, который продал вам "порше"?
Парень с заплывшим глазом кивнул и сказал "Oui" ещё до того, как она успела задать вопрос. Зато его кузен устроил целое шоу: склонился над снимком и пристально его изучил, прежде чем высказаться:
- Да. Точно. Это он.
Дебора посмотрела на них и переспросила:
- Вы уверены? Оба?
Они энергично закивали.
- Bon, - сказала Деб, - Tres beaucoup bon.
Гаитяне улыбнулись, и тот, у которого заплыл глаз, сказал что-то по-креольски.
Дебора взглянула на его брата в ожидании перевода.
- Он просит вас говорить по-английски, чтобы он мог вас понять, - перевел тот, улыбаясь еще шире.
Винс с Худом сдавленно фыркнули.
Но Дебора была слишком счастлива, чтобы позволить такой мелочи испортить ей настроение.
- Это Бобби Акоста, - сказала она, глядя на меня. - Попался, мелкий гаденыш.

-----------------------------------------------------------------------------
Примечания:

1. Дружище (фр.)
2. Вид растений из рода шалфей, обладает галлюциногенным действием.
3. Добрый день (фр.)
4. Я не понимаю (искаж.фр.)
5. Белый (фр.)