Дорогой Друг Декстер - Глава 20

[bitari]

Я БЕЗ СТЕСНЕНИЯ ПРИЗНАЮ СВОИ СКРОМНЫЕ ТАЛАНТЫ. Например, я счастлив признать, что я лучше среднего придумываю умные реплики, а так же обладаю способностью заставлять людей любить меня. Но будучи абсолютно честным с собой, я всегда готов признать свои недостатки, и быстрый раунд переоценки ценностей вынудил меня признать, что я никогда не был хорош в дыхании водой. Поскольку я висел на ремне безопасности, ошеломленно наблюдая за циркулирующей вокруг моей головы водой, это выглядело очень большим недостатком.
Вид Деборы, прежде чем вода накрыла её с головой, тоже не радовал. Она неподвижно висела на своём ремня безопасности, с закрытыми глазами и открытым ртом, в противоположность её обычного состояния, что скорее всего не являлось хорошим признаком. Затем вода дошла до моих глаз, и я больше ничего не видел.
Мне также нравится думать, что у меня отличная реакция на неожиданные чрезвычайные ситуации, так что я уверен, что моя ошеломленная апатия была результатом испуга и удара воздушной подушкой. В любом случае, я висел вверх тормашками в воде довольно долгое время, и стыжусь признать, по большей части я просто оплакивал свою кончину. Дорогой Покойный Декстер, такой потенциал, так много темных попутчиков не встречено, и такая трагическая безвременная смерть. Увы, Темный Пассажир, я хорошо его знал. Бедный мальчик должен был наконец то жениться. Как грустно – я представил Риту в белом, плачущем у алтаря с двумя маленькими детьми, рыдающими у её ног. Малышка Астор, с волосами, собранными в пышную прическу, заливает слезами бледно-зеленое платье подружки невесты. И тихий Коди в крошечном смокинге, смотрит за церковь и ждет, думая о нашей последней рыбалке и гадая, когда он ещё сможет вонзить нож и медленно его провернуть, напряженно ожидая ярко-красную струйку крови на лезвии, он улыбается, и затем …
Минуточку, Декстер. Откуда эта мысль? Риторический вопрос, конечно, и я не нуждался в низком рокоте моего старого внутреннего друга, чтобы получить ответ. Но благодаря ему я соединил несколько кусочков головоломки и понял, что Коди …
Не странно ли, о чем мы думаем, когда умираем? Автомобиль встал на крышу, теперь всего лишь слегка покачивающуюся, и полностью заполнился водой, такой мутной и грязной, что я не смог бы различить вспышку выстрела у самого носа. И все же я отлично видел Коди, яснее чем в последний раз, когда мы находились в одной комнате; и позади яркого образа его маленькой фигуры поднималась гигантская черная тень, безформенная темная фигура, смеявшаяся непонятно чему.
Могло это быть? Я снова вспомнил, как он радостно вонзил нож в свою рыбу. Я сравнил его странную реакцию на пропавшую соседскую собаку со своей собственной, когда я был мальчишкой и меня спросили о собаке соседа, с которой я поэкспериментировал. И я помнил, что он, как и я, пережил травмирующий опыт, когда его биологический отец напал на них с сестрой в припадке вызванной наркотиками ярости и избил их стулом.
Это было абсолютно невероятно. Смешная мысль, но — Все части соеденились в единое целое. Оно имело прекрасный, поэтический смысл.
У меня есть сын.
Кто-то в точности такой же как я.
Но у него не было мудрого приёмного отца, чтобы ввести его первые детские шаги в мир увлекательной игры в расчленёнку; не было всевидящего Гарри, чтобы обучить его как жить, помочь измениться от бесцельного ребенка со случайным побуждением убивать в мстителя в плаще; никто тщательно и терпеливо не проведёт его мимо ловушек к мерцающему лезвию будущего — у Коди никого не будет, если Декстер умрёт здесь и сейчас.
Сказать, что “мысль поощрила меня на яростные действия,” было бы слишком мелодраматично для меня, а я становлюсь мелодраматичным, только когда есть аудитория. Однако, когда понимание истинной природы Коди поразило меня, я также услышал, почти как эхо, бестелесный голос из глубины, “Отстегни ремень безопасности, Декстер.” Так или иначе мне всё же удалось заставить мои внезапно огромные и неуклюжие пальцы переместиться на поясной замок и нащупать с защелку. По ощущению было похоже, словно я пытался проткнуть иглой ветчину, но я толкал и тянул, пока наконец не почувствовал, что это кое-что дало. Конечно значило, что я шлепнулся вниз головой на потолок, довольно жестко, учитывая, что я был под водой. Но шок от удара на голове убрал еще несколько нитей паутины в моём сознании, я выправился и добрался до отверстия на месте автомобильной двери, выбитой ударом. Мне удалось вытянуть себя наружу и встать лицом к нескольким дюймам ила на дне водоема.
Я выпрямился и с силой оттолкнулся от поверхности. Это был довольно слабый толчок, но достаточно хороший, так как глубина не превышала трех футов. Пинок водрузил меня на колени и затем на подкашивающиеся ноги, и я встал в воде, отплевываясь и вдыхая замечательный воздух. Изумительная и недооцениваемая вещь - воздух. Насколько верно, что мы никогда не ценим вещи, пока не вынуждены обойтись без них. Какая ужасная мысль, вообразить всех бедных людей в мире, которые должны обходиться без воздуха, людей вроде...
. . . Деборы?
Настоящий человек, возможно, вспомнил бы о своей тонущей сестре намного раньше, но если честно, можно ли ожидать многого от имитации, особенно после того, через что я прошел. И я ведь подумал о ней сейчас, возможно еще вовремя, чтобы что-нибудь сделать. Но хотя я и не отказывался помчаться на помощь, я не мог перестать думать, спросил ли кто-нибудь, желает ли Бедный Разбитый Декстер так проводить свой вечер? Едва я ввыбрался, как сразу должен вернуться обратно.
Однако, семья есть семья, и жалобы мне пользы не принесут. Я глубоко вдохнул и скользнул назад под грязной водой, повторив свой путь через дверной проем и к переднему сиденью перевернутого автомобиля Деборы. Что-то врезалось мне в лицо и жестоко схватило за волосы - я надеялся, что это Деб, поскольку что-нибудь еще движущееся в воде будет конечно иметь гораздо более острые зубы. Я нащупал и попытался разжать её пальцы. Было достаточно трудно сдерживать дыхание и шарить вокруг вслепую, не получив одновременно импровизированную стрижку. Но Дебора держалась крепко — что было хорошим признаком, в некотором смысле, так как означало, что она всё еще жива, но одновременно заставляло меня задаваться вопросом, что закончится раньше: воздух в моих легких или мой скальп. Так продолжаться не могло; я положил обе своих руки поверх её и сумел оторвать её пальцы подальше от моей несчастной шевелюры. Затем я последовал за ее рукой до плеча далее через ее тело, пока не нашел ремень безопасности. Я сдвинул свою руку вниз по ремню к застежке и расстегнул её.
И разумеется, её заклинило. Я имею в виду, мы ведь уже знали, что сегодня один из таких дней, не так ли? Одно за другим, и действительно, было бы слишком надеяться, что хотя бы одно маленькое дело пройдет нормально. Как раз чтобы подчеркнуть эту мысль, что-то забурлило у моего уха, и я понял, что Дебора испытывает свою удачу, пытаясь дышать водой. Возможно, у неё получится лучше, чем у меня, но я в этом сомневался.
Я скользнул ниже и закрепил свои колени около крыши автомобиля, втиснув плечо напротив средней секции Деб и толкая её вверх, чтобы перенести её вес с ремня безопасности. Затем я потянул, ослабив, насколько можно застежку и двинул её, делая ремень очень гибким и свободным. Я уперся ногами и потащил Дебору из ремней к двери. Она казалась безвольной и гибкой; возможно я опоздал с моими отважными усилиями. Я полез сквозь дверь и потянул её за собой. Моя рубашка зацепилась за что-то в дверном проеме и порвалась, но я всё же пролез, и снова вертикально выпрямился в ночном воздухе.
Дебора лежала мертвым грузом на моих руках, и тонкая струйка грязной воды сочилась из уголка её рта. Я поднял её на плечо и захлюпал по грязи к траве. Грязь сопротивлялась каждому шагу, и я потерял свой левый ботинок сделав не более трех шагов от машины. Но ботинок, в конце концов, намного легче заменить, чем сестру, так что я продолжал идти, пока не смог подняться на траву и уложить Дебору на спину на твердой земле.
Поблизости вопила сирена, и почти немедленно к ней присоединилась ещё одна. Радость и счастье: помощь была в пути. Возможно у них даже окажется полотенце. Тем временем, я не был уверен, что помощь прибудет вовремя, чтобы был какой-нибудь прок для Деборы. Поэтому я опустился около неё, перебросил её через колено лицом вниз, и выдавил столько воды, сколько смог. Потом я перекатил её на спину, очистил пальцем рот от грязи, и начал делать искусственное дыхание рот в рот.
Сначала моим единственным вознаграждением стал очередной поток грязной воды, который отнюдь не сделал работу более приятной. Но я продолжал в том же духе, и скоро Деб конвульсивно дернулась и изрыгнула ещё воды – в основном на меня, к сожалению. Она ужасно закашлялась, втянув воздух со звуком ржавых дверных петель, и сказала, “Бляя...”
На сей раз я действительно оценил ее крутое красноречие. “С возвращением,” сказал я. Дебора слабо перекатилась лицом вниз и попыталась встать на руки и колени. Но снова рухнула лицом вниз, задыхаясь от боли.
“О, Боже. Ёёёё, что-то сломано,” простонала Деб. Она повернула голову в сторону и отрыгнула ещё, выгнув спину и делая большие хрипящие вдохи между судорогами тошноты. Я наблюдал за нею, и признаюсь, чувствовал себя довольным. Декстер Ныряющая Утка пришел и всех спасла. “Разве это не здорово?” Спросил я её. “Я имею в виду, если сравнить с альтернативой?” Конечно действительно резкий ответ был не по силам бедной девочке в ослабленном состоянии, но я с радостью увидел, что она достаточно сильна, чтобы прошептать, “Пошёл ты.”
“Где болит?”
“Проклятье,” слабо простонала она, “я не могу пошевелить левой рукой. Вся рука —” Она прервалась и попыталась двинуть упомянутую рукой, но похоже, только причинила себе дополнительную боль. Она зашипела, снова слабо закашлялась, затем шлепнулась на спину и перевела дух.
Я встал около неё на колени и мягко обследовал верх руки. “Здесь?” Она покачала головой. Я двинул свою руку от плеча к ключице, и мне не нужно было спрашивать, где больное место. Она задыхалась, ее глаза трепетали, и даже сквозь грязь на её лице я видел, что она стала на несколько оттенков бледнее. “ У тебя сломана ключица.”
“Этого не может быть,” сказала она слабым скрипучим голосом. “Я должна найти Кайла.”
"Нет," возразил я. “Ты должна поехать в больницу. Если ты будешь бродить тут в таком состоянии, то закончишь рядом с ним, связанная и замотанная пленкой, абсолютно без пользы.”
“Я должна.”
“Дебора, я только что вытащил тебя из затопленного автомобиля, порвав отличную рубашку для боулинга. Ты хочешь потратить впустую моё идеальное героическое спасение?”
Она снова закашлялася, заворчав от боли в ключице, которая двигалась от её спазматического дыхания. Я видел, что она ещё не закончила спорить, но кажется, до неё начало доходить, что её весьма больно. Наша беседа никуда не привела, когда прибыл Доакс, и почти сразу за ним пара медработников.
Добрый сержант посмотрел на меня так, будто я лично перевернул автомобиль на крышу и спихнул его в водоем. “Упустили, ха,” ужасно несправедливо заметил он.
“Да, следовать за ним вверх тормашками и под водой оказалось несколько тяжелее, чем я думал,” сказал я. “В следующий раз вы попробуете эту часть, а мы будем стоять на берегу и жаловаться.”
Доакс впился в меня взглядом и буркнул. Потом он встал на колени около Деборы и спросил, “Ты ранена?”
“Ключица,” сказала она. “Она сломана.” Шок быстро проходил, и она боролась с болью, закусив губу и делая рваные вдохи. Я надеялся, что у медработников было для неё что-нибудь поэффективнее.
Доакс ничего не сказал; просто обратил прожектор своего взгляда на меня. Дебора схватила его за руку своей здоровой рукой. "Доакс", сказала она, и он повернулся назад к ней. “Найдите его.” Он просто смотрел, как она стискивает зубы и задыхался от очередной волны боли.
“Пройдем здесь,” сказал один из медработников. Это был тощий молодой парень с шипастой прической, и они со старшим более толстым напарником прокатили носилки через пролом в цепной изгороди, сделанный автомобилем Деб. Доакс попытался встать, чтобы позволить им добраться до Деборы, но она с удивительной силой вцепилась в его руку.
“Найдите его,” повторила она снова. Доакс просто кивнул, но для неё этого было достаточно. Дебора отпустила его руку, и он встал, чтобы дать место медикам. Они провели поверхностный осмотр Деб, перенесли её на носилки, подняли, и понесли к ожидающей санитарной машине. Я наблюдал, за ними, задаваясь вопросом, что случилось с нашим дорогим другом в белом фургоне. У него спустила шина — как далеко он смог добраться? Казалось вероятным, что он попытается сменить транспортное средство, вместо того, чтобы остановиться и вызвать AAA, чтобы помочь ему заменить шину. Так что где-нибудь поблизости, мы, весьма вероятно, найдём брошенный фургон и пропажу автомобиля.
В невероятно щедром, учитывая его отношение ко мне, порыве, я двинулся, чтобы озвучит Доаксу мои мысли. Но едва я сделал полтора шага в его направлении, когда я услышал шум, приближающийся к нам. Я повернулся взглянуть.
Бегущий к нам посреди улицы низкорослый парень средних лет был одет в шорты и ничего больше. Его живот нависал над ремнем его шорт и дико колыхался на бегу, было ясно что он не часто бегал, и он делал это тяжелее для себя, размахивая руками вокруг головы и крича, “Эй! Эй! Эй!” на бегу. К тому времени, когда он пересек скат от I-95 и добрался до нас, он сбил дыхание, слишком сильно задыхаясь для членораздельной речи, но у меня было довольно хорошее предположение, о чем он хотел сказать.
“Ву рхо,” выпалил он, и я понял, что его одышка объединилась с кубинским акцентом, и он пытается сказать, “фургон.”
“Белый фургон? С лопнувшей шиной? И Ваш автомобиль исчез,” сказал я, и Доакс посмотрел на меня.
Но задыхающийся человек покачал головой. “Белый фургон, точно. Я услышал, мне показалось, что внутри собака, возможно раненая,” сказал он, и сделал паузу для глубокого вдоха, чтобы он смог должным образом передать весь ужас того, что увидел. “А затем —”
Но он впустую тратил свое драгоценное дыхание. Мы с Доаксом уже бежали по улице в направлении, с которого он прибыл.