Дорогой Друг Декстер - Глава 22

[bitari]

СЕРЖАНТ ДОАКС ОТВЁЗ МЕНЯ В ШТАБ. Было странно и немного тревожно сидеть так близко к нему, мы почти не разговаривали. Я поймал себя на том, что краем глаза изучаю его профиль. Что происходит у него в голове? Как он может быть тем, кем я знал, он был, практически ничего не делая с этим? Задержка одного из моих свиданий крайне нервировала меня, но у Доакс очевидно не было никаких подобных затруднений. Возможно он извлёк это из своей системы в Сальвадоре. Неужели делать это с официального благословения правительства настолько иначе? Или это просто легче без необходимости волноваться о том, что тебя поймают?
Я не знал, и конечно же, не мог спросить его. Подводя черту, он проехал на красный, и повернулся посмотреть на меня. Я притворился, что не заметил, смотря прямо перед собой через лобовое стекло, и он обернулся назад, когда свет сменился на зеленый.
Мы приехали прямо в гараж, и Доакс посадил меня на переднее сиденье другого Форда Таурус. “Дай мне пятнадцать минут,” сказал он, кивая на рацию. “Затем вызови меня.” Не сказав больше ни слова, он вернулся в свой автомобиль и уехал.
Предоставленный сам себе, я обдумывал предыдущие несколько часов, полные сюрпризов. Дебора в больнице, я заключил союз с Доаксом - и моё прозрение насчет Коди когда я чуть не умер. Конечно, я мог быть абсолютно неправ. Могло быть какое-то другое объяснение его поведения при упоминании о пропавшем домашнем животном; а способ, с каким он нетерпеливо втыкал нож в рыбу, возможно, был обычной детской жестокостью. Но как ни странно, я желал, чтобы это было правдой. Я хотел, чтобы он рос похожим на меня, главным образом, как я понял, потому что я хотел сформировать его и поместить его ножки на Путь Гарри.
Было ли это человеческим инстинктом размножения, бессмысленным сильным желанием скопировать замечательного незаменимого меня, даже несмотря на то, что рассматриваемый я был монстром, не имеющим права жить среди людей? Это могло бы объяснить, откуда берутся множество монументально неприятных идиотов, с которыми я сталкивался каждый день. В отличие от них, однако, я совершенно точно знал, что мир будет лучше без меня - просто я заботился больше о собственных чувствах, а не о том что мог бы подумать мир. Но теперь я хотел породить такого же как я, как Дракула создающий нового вампира, чтобы встать с ним рядом во тьме. Я знал, что это неправильно — но как здорово это может быть!
Каким бараном я стал! Неужели мой перерыв на диване Риты действительно превратил мой некогда могущественный интеллект в дрожащую кучу сентиментального желе? Как я мог придумать такую нелепость? Почему я не пытаюсь разработать план по избежанию брака? Неудивительно, что я не смог избежать надоедливого присмотра Доакса, я израсходовал все свои мозговые клетки и остался пустым.
Я поглядел на часы. Четырнадцать минут истрачено впустую на абсурдную мысленную болтовню. Это было достаточно близко: я снял рацию и вызвал Доакса.
“Сержант Доакс, каковы ваши двадцать?”
Пауза, затем потрескивание. “Мм, не знаю, что сказать.”
“Повторите, сержант?”
“Я следил за подозреваемым, и боюсь, он заметил меня.”
“ Что за подозреваемый?”
Снова пауза, словно Доакс ожидал, что я сделаю всю работу, и не знал, что сказать. “Парень времен моей службы в армии. Он был захвачен в Сальвадоре, и он может считать, что это была моя вина.” Пауза. “Парень опасен,” добавил он.
“Нужна поддержка?”
“Пока нет. Я попытаюсь оторваться от него.”
“Десять четыре,” сказал я, чувствуя легкую дрожь от того, что наконец произнёс это.
Мы повторили основное сообщение еще несколько раз, чтобы убедиться, что оно попадет к доктору Данко, и я каждый раз смог сказать “десять четыре”. Когда мы связывались около 1:00 ночи, я был бодр и переполнен. Возможно, завтра я попытаюсь поработать над, "Вас понял” и даже “Слушаюсь.” По крайней мере, кое-что, чего стоит ждать.
Я нашел патрульную машину направлявшуюся на юг, и попросил полицейского подбрость меня до Риты. Я на цыпочках подошел к своему автомобилю, сел, и поехал домой.
Когда я вернулся к своей небольшой кушетке и увидел её в ужасном беспорядке, я вспомнил, что Деб должна была быть здесь, но вместо этого находится в больнице. Я навещу её завтра. Тем временем, у меня был незабываемый, но утомительный день; я был загнан в пруд серийным расчленителем, пережил автокатастрофу только для того, чтобы чуть не утонуть, потерял отличную обувь, и ко всему этому, как будто это не было достаточно плохо, стал приятелем сержанта Доакса. Бедный Истощенный Декстер. Неудивительно, что я так устал. Я упал в постель и мгновенно заснул.

Ранним утром следующего дня Доакс остановил свою машину на автостоянке у штаба рядом с моей. Он вытащил нейлоновую спортивную сумку, поставив её на капот моего автомобиля. “Вы принесли бельё для прачечной?” Спросил я вежливо. И снова моё беззаботное хорошее настроение прошло мимо него.
“Если это сработает, или он схватит меня, или я схвачу его,” сказал он. Он открыл сумку. “Если я схвачу его, всё закончено. Если он схватит меня...” Он вынул приемник GPS и положил на капот. “Если он схватит меня, ты – моё прикрытие.” Он показал мне несколько великолепных зубов. “Подумай, как хорошо я себя чувствую.” Он вынул сотовый телефон и положил его рядом с GPS. “Это - моя страховка.”
Я посмотрел на два маленьких предмета на капоте моей машины. Они не показались мне особенно опасными, но возможно, я могу бросить один, и ударить другим кого-нибудь по голове. “А базуки нет?” спросил я.
“Нет необходимости. Достаточно этого.” Он снова полез в сумку. “И этого,” добавил он, протянув маленький блокнот с дешевой шариковой ручкой, воткнутой в спираль и открывая его на первой странице. На ней была написана последовательность букв и цифр.
“Перо сильнее меча,” сказал я.
“Верно,” сказал он. “Сверху - телефонный номер. Ниже - код доступа.”
“К чему я получу доступ?”
“Тебе знать не положено,” сказал он. “Звонишь туда, называешь код, и даешь им номер моего сотового. Они дадут тебе координаты GPS с моего телефона. Ты приедешь и заберешь меня.”
“Звучит просто,” сказал я, задаваясь вопросом, действительно ли так и будет.
“Даже для тебя,” сказал он.
“С кем я буду говорить?”
Доакс просто покачал головой. “С кем-то, кто задолжал мне услугу,” и вытащил переносную полицейскую рацию из сумки. “Теперь легкая часть,” сказал он. Он вручил мне передатчик и вернулся в свою машину.
Теперь, когда мы продемонстрировали приманку для доктора Данко, следующим шагом должно было заманить его в определенное место в нужное время, и счастливое совпадение вечеринки у Винса Масуки было слишком хорошо, чтобы его проигнорировать. Следующие нескольких часов мы ездили по города в разных машинах и повторили то же самое сообщение пару раз с незначительными изменениями, для уверенности. Мы также завербовали несколько патрульных единиц, как сказал Доакс, чтобы всё не просрать. Я счел это его специфической шуткой, но рассматриваемые полицейские, казалось, не поняли юмора и, хотя и не дрожали, они, словно их вот вот выкинут за борт с тревогой уверяли сержанта Доакса, что они ни за что не просрут это. Замечательно было работать с человеком, который мог вдохновить на такую верность.
Наша маленькая команда потратила остаток дня, наполняя радиоэфир болтовней о моём мальчишнике, описывая путь к дому Винса и напоминая людям о времени. И сразу после обеда, нанесли coup de grâce. Сидя в моем автомобиле перед Wendy’s, я использовал переносную рацию и вызвал сержанта Доакса в последний раз для тщательно подготовленной беседы.
“Сержант Доакс, это Декстер, вы слышите?”
“Доакс слушает,” ответил он после небольшой паузы.
“Для меня много значило бы, если вы смогли бы приехать на мой мальчишник сегодня вечером.”
“Я не могу никуда пойти,” сказал он. “Этот парень слишком опасен.”
“Хотя бы на одну выпивку. Войдете и выйдете,” подлизывался я.
“Вы видели, что он сделал с Мэнни, а Мэнни был простым пехотинцем. Я - тот, кто сдал этого парня плохим людям. Что он со мной сделает, если схватит меня?”
“Я женюсь, Серж,” сказал я. Мне понравился аромат Marvel Comics от называния его Серж. “Такое не каждый день случается. И он не посмеет ничего сделать среди всех этих полицейских.”
Затем была долгая драматичная пауза, пока, как мы договаривались, Доакс мысленно считал до семи. Потом рация снова издала треск. “Хорошо,” сказал он. “Я приеду около девяти.”
“Спасибо, Серж,” сказал я, взволнованный, что снова могу сказать это, и чтобы сделать счастье полным, я добавил, “Это действительно много значит для меня. Десять четыре.”
“Десять четыре,” ответил он.
Я надеялся, что наша небольшая радио-постановка достигла своей целевой аудитории. Отвлекся ли он от операции, сделал ли паузу, подняв голову и прислушавшись? Может быть, он отложил медицинскую пилу, вытер руки, и пишет адрес на обрывке бумаги, пока его сканер потрескивает прекрасным зрелым голосом сержанта Доакса. И затем счастливо вернется к работе, чтобы воздействовать — на Кайла Чацкого? - с внутренним спокойствием человека, у которого есть любимая работа и насыщенная социальная жизнь.
Просто для полной уверенности, наши друзья полицейские, затаив дыхание повторили сообщение несколько раз, не напортачив; тот самый сержант Доакс будет на вечеринке сегодня вечером, самолично, около девяти часов.
Что касается меня, закончив свою работу за несколько часов, я направился в Мемориальный Госпиталь Джексона, чтобы заглянуть к моей любимой птичке со сломанным крылышком.
Дебора в гипсовой повязке сидела на кровати, в комнате на шестом этаже с прекрасным видом на автостраду; и хотя я был уверен, что они дали ей болеутоляющее, она не выглядела блаженной, когда я зашел в ее палату. “Проклятье, Декстер,” поприветствовала она меня, “скажи им, чтоб выпустили меня на хер отсюда. Или хотя бы принеси мою одежду, что я могла уехать.”
“Рад видеть, что ты чувствуешь себя лучше, дорогая сестра,” сказал я. “Ты встанешь на ноги в мгновение ока.”
“Я встану на ноги как только они отдадут мне проклятую одежду,” сказала она. “Что, черт возьми, происходит? Чем вы занимаетесь?”
“Доакс и я поставили аккуратный капкан, и Доакс - приманка,” сказал я. “Если доктор Данко клюнет, то он появится сегодня вечером на моем, гм, вечеринке. Вечеринке Винса,” добавил я, и понял, что хотел дистанцироваться от этой мысли о помолвке, что было глупо, но я всё равно почувствовал себя лучше — и очевидно не добавил комфорта Деб.
“На твоём мальчишнике,” поправила она, и забурчала. “Дерьмо. Ты даже Доакса туда притащил.” Признаю, когда она так сказала это прозвучало даже изящно, но я не хотел чтобы она думала о таких вещах; несчастные люди медленнее выздоравливают.
“Нет, Дебора, серьезно,” сказал я своим лучшим успокаювающим голосом. “Мы делаем это, чтобы поймать доктора Данко.”
Она впилась в меня взглядом в течение долгого времени и затем, к удивлению, засопела и смахнула слезинку. “Я должна тебе верить,” сказала она. “Но я ненавижу это. Все, о чем я могу думать, - что он делает с Кайлом.”
“Это сработает, Деб. Мы вернем Кайла.” И потому что она была, в конце концов, моей сестрой, я не добавил, “или по крайней мере большую его часть.”
“Боже, ненавижу, что застряла здесь,” сказала она. “Я нужна вам для прикрытия.”
“Мы справимся, сестра,” сказал я. “На вечеринке будет дюжина полицейских, и все вооружены и опасны. А еще там буду я,” сказал я, в легком раздражении от того, что она так недооценивала мое присутствие.
Но она продолжала в том же духе. “Да. И если Доакс схватит Данко, мы вернем Кайла. Если Данко схватит Доакса, ты сорвешся с крючка. Ты скользкий тип, Декстер. Ты выигрываешь при любом раскладе.”
“Мне это и в голову не приходило”, солгал я. “Я прото хотел быть полезным. Кроме того, Доакс, предполагается, очень опытен в таких вещах. И он знает Данко в лицо.”
“Проклятье, Декс, это убивает меня. Что, если —” Она прервалась и закусила губу. “Лучше бы это сработало,” сказала она. “Кайл у него слишком долго.”
“Это сработает, Дебора,” сказал я. Но никто из нас на самом деле в это не верил.
____
Доктора весьма твердо настаивали на том, чтобы подержать Дебору еще двадцать четыре часа для наблюдения. И так с сердечным хей-хо моей сестре, я ускакал прочь в закат, и оттуда в свою квартиру принять душ и сменить одежду. Что надеть? Я не смог вспомнить ни каких руководящих принципах о том, что надеть в этом сезоне на вечеринку по празднованию нежеланной помолвки, которая может превратиться в жестокую конфронтацию с мстительным маньяком. Определенно пролетали коричневые ботинки, но кроме этого ничего не казалось требуемого этикетом. После осторожного рассмотрения я позволил вести себя обычному хорошему вкусу, и выбрал гавайскую рубашку цвета зеленого лимона, покрытую красными электрогитарами и ярко-розовыми линиями. Просто, но элегантво. Пара штанов цвета хаки и кроссовки, и я был готов к балу.
Но оставался еще час прежде, чем я должен был быть там, и мои мысли снова вернулись к Коди. Был ли я был прав насчет него? Если да, сможет ли он справиться со своим пробуждающимся Пассажиром самостоятельно? Он нуждается в моем руководстве, и я понял, что стремлюсь дать его ему.
Я покинул квартиру и поехал на юг, а не на север к дому Винса. Через пятнадцать минут я стучал в Ритину дверь и смотрел через улицу на пустое место, прежде занятое темно-бордовым Фордом сержанта Доакса. Сегодня вечером он несомненно готовится дома, препоясывая чресла к ближайшему конфликту и полируя свои пули. Попытался бы он убить доктора Данко, защищенный знание, что у него есть официальное разрешение сделать это? Сколько времени прошло с тех пор, как он убил кого-нибудь? Он скучал по этому? Нужда возрастала, как ревущий ураган, унося прочь все причины и ограничения?
Дверь открылась. Рита просияла и бросилась ко мне, заключив меня в объятия и целуя моё лицо. “Эй, красавчик,” сказала она. “Заходи.”
Я вернул ей краткое объятье для проформы и освободился. “Я не могу остаться надолго.”
Она засияла ярче. “Я знаю. Винс звонил и сказал мне. Он был таким милым. Он пообещал проследить, чтобы ты не сделал ничего слишком сумасшедшего. Заходи,” сказала она, обняв меня рукой. Когда она закрыла дверь, она повернулась ко мне, внезапно посерьезнев. “Слушай, Декстер. Я хочу, чтобы ты знал, что я не ревнива, и доверяю тебе. Просто иди и весело проведи время.”
“Так и сделаю, спасибо,” сказал я, хотя и сомневался, что смогу. И я задался вопросом, что сказал ей Винс, что заставило её думать, что вечеринка будет что-то вроде опасной дыры искушения и греха. Кстати, это могло бы быть. Так как Винс был в значительной степени искусственным, он становился несколько непредсказуемым в социальных ситуациях, как показали его причудливые поединки в сексуальных инсинуациях с моей сестрой.
“Так мило с твоей стороны, заехать сюда перед мальчишником,” сказала Рита, проводя меня к кушетке, где я потратил большую часть своей недавней жизни. “Дети хотели знать, почему они не могут пойти.”
“Я поговору с ними,” сказал я, в нетерпении увидеть Коди и попытаться понять, прав ли я.
Рита взволнованно улыбнулась, узнав, что я действительно хочу говорить с Коди и Астор. “Они вернулись,” сказала она. “Я пойду, приведу их.”
“Нет, побудь здесь,” сказал я. “Я выйду.”
Коди и Астор были во дворе с Ником, неприветливым соседским мальчишкой, который хотел увидеть Астор голой. Они подняли взгляд, когда я открыл дверь, и Ник унесся назад на его собственный двор. Астор подбежала ко мне и обняла, Коди последовал за ней, наблюдя, абсолютно без эмоций на лице. "Привет", тихо сказал он.
“Поздравления и приветы, молодые граждане,” сказал я. “Мы наденем свои официальные тоги? Цезарь вызывает нас к сенату.”
Астор склонила голову на плечо и посмотрела на меня так, будто она только что увидела, как я съел живую кошку. Коди просто очень спокойно сказал, "Что"
“Декстер,” спросила Астор, “почему мы не можем пойти с тобой на вечеринку?”
“Во-первых,” сказал я ей, “это ночь перед школой. И во-вторых, боюсь, это вечеринка для взрослых.”
“То есть, там будут голые девочки?” спросила она.
“Каким человеком вы меня считаете?” отчаянно хмурясь, возмутился. “Вы действительно думаете, что я когда-нибудь пойду на вечеринку без голых девочек?”
“Фуууу,” сказала она, а Коди шепнул, "Ха".
“Но, что более важно, там будут глупые танцы и уродливые рубашки, а вам не стоит этого видеть. Вы потеряли бы все свое уважение к взрослым.”
“Какое уважение?” Спросил Коди, и я пожал ему руку.
“Отлично сказано,” сказал я ему. “А теперь иди в свою комнату.”
Астор наконец захихикала. “Но мы хотим пойти.”
“Боюсь, что нет,” ответил я. “Но я принес вам сокровище, чтобы вы не сбежали.” Я вручил ей рожок вафель Некко, нашей секретной валюты. Она разделит его пополам с Коди позже, в отсутствии любопытных глаз. “А теперь, молодые люди,” сказал я. Они смотрели на меня с надеждой. Но тут я застрял, весь дрожа от желания узнать ответ, но совершенно неуверенный где или хотя бы как начать спрашивать. Я не мог спросить, “Между прочим, Коди, я задавался вопросом, нравится ли тебе убивать?” Это, конечно, было в точности то, что я хотел знать, но такие вещи обычно не говорят ребенку, особенно Коди, который вообще был болтливым как кокосовый орех.
Его сестра, Астор, тем не менее, часто, словно говорила за него. Давление их раннего детства вместе с папашей - жестоким огром создало такие близкие отношения между ними, что она отрыгивала, когда он выпьет содовую. Что бы не происходило внутри Коди, Астор будет в состоянии выразить это.
“Я могу спросить кое-что очень серьезное?” Я сказал, и они обменялись взглядом, который содержал всю беседу, но ничего не говорил кому-то еще. Потом они кивнули мне, словно их головы были скреплены вместе прутом настольного хоккея.
“Соседская собака,” сказал я.
“Уже рассказывали,” сказал Коди.
“Он всегда разбрасывал мусор,” продолжила Астор. “И рылся в нашем дворе. И Никки пытался заставить его укусить нас.”
“И Коди позаботился о нем?” спросил я.
“Он - мальчик,” сказала Астор. “Ему нравится делать такие штуки. Я просто смотрю. Ты скажешь маме?”
Вот оно. Ему нравится делать такие штуки. Я смотрел на них, наблюдающих за мной с не большим волнением, чем если бы они только что признались, что ванильное мороженое им понравилось больше земляничного. “Я не скажу вашей маме,” сказал я. “Но вы не должны говорить никому больше, никогда. Только мы трое, больше никого, понимаете?”
“Хорошо,” сказал Астор, взглянув на брата. “Но почему, Декстер?”
“Большинство людей не поймёт,” сказал я. “Даже ваша мама.”
“Ты понимаешь,” сказал Коди своим хриплым почти шепотом.
"Да," сказал я. “И я могу помочь.” Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как эхо прокатилось по моим костям, унося меня сквозь годы, когда однажды флоридским вечером Гарри сказал мне ту же самую фразу. “Мы должны научить вас приспосабливаться,” сказал я, и Коди посмотрел на меня большими немигающими глазами и кивнул.
“Хорошо,” сказал он.