Dexter in the Dark - 25 глава

[bitari]

ИССЛЕДУЯ ЛЮДЕЙ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ, Я ОБНАРУЖИЛ, что как бы они не старались, они не в силах предотвратить приход утра понедельника. Они пытаются, конечно, но понедельник всегда наступает, и все марионетки вынуждены заполонить свои мрачные будни бессмысленным трудом и страданиями.
Эта мысль всегда меня подбадривает, и поскольку я люблю распространять счастье везде, где нахожусь, я внёс свой небольшой вклад в борьбу с утром понедельника, прийдя на работу с коробкой пончиков, которые с чрезвычайно ворчливым исступлением исчезли прежде, чем я добрался до своего стола. Я серьёзно сомневался, что у остальных была лучшая причина для злости чем у меня, но побоялся вдаваться в детали, посмотрев как они бурча хватают мои пончики.
Винс Масука кажется не избежал общего чувства понедельничных мук. Он ввалился в мой закуток с выражением ужаса и удивления на лице; выражением, которое должно было указывать на что-то очень личное, поскольку выглядело почти натуральным. "Боже, Декстер," сказал он. "О, Иисус Христос."
"Я пытался оставить для тебя один," сказал я, думая, что страдальческое выражение на его лице по поводу пустой упаковки из-под пончиков. Но он затряс головой.
"О, Боже, я не могу поверить в это. Он мёртв!"
"Уверен, это не имеет ничего общего с пончиками," сказал я.
"Боже мой, и ты собирался сходить к нему. Ты ходил?"
В любом разговоре есть момент, когда по крайней мере один из собеседников должен узнать о чём собственно идёт речь, и я решил, что этот момент настал.
"Винс," сказал я, "Я хочу, чтобы ты сделал глубокий вдох, начал с самого начала и притворился что мы с тобой разговариваем на одном и том же языке."
Он уставился на меня как лягушка на цаплю. "Дерьмо," сказал он. "Ты ещё не знаешь? Срань господня."
"Твои лингвистические навыки деградируют," сказал я. "Разговаривал с Деборой?"
"Он мёртв, Декстер. Они обнаружили тело вчера поздно вечером."
"Ну хорошо, уверен он останется мёртвым достаточно долго, чтобы ты мог сообщить мне о ком чёрт побери ты говоришь."
Винс мигнул, его глаза вдруг стали огромными и влажными. "Мэнни Борк," выдохнул он. "Его убили."
Признаюсь, у меня были смешанные чувства. С одной стороны, я ни в коей мере не сожалел что кто-то другой убрал мелкого тролля способом, который я сам был не в состоянии применить по этическим причинам. Но с другой стороны, мне теперь придётся искать нового кейтерера - и о, да, мне видимо придётся разговаривать с каким-нибудь детективом. Досада сражалась с облегчением, но затем я вспомнил, что ещё и пончики пропали.
Так что в моей реакции преобладало раздражение, что вызывало беспокойство. Гарри всё таки выучил меня достаточно хорошо, чтобы знать, что это - не слишком подходящее для демонстрации чувство для человека, услышавшего о смерти знакомого. Поэтому я сделал всё возможное, чтобы изобразить на своём лице нечто среднее между потрясением, озабоченностью, и беспокойством. "Ух ты," сказал я. "Понятия не имел. Уже известно кто это сделал?"
Винс покачал головой. "У него не было врагов," сказал он, явно не осознавая как фальшиво его формулировка звучит для каждого, кто когда-либо встречал Мэнни. "В смысле, все его просто обожали."
"Я знаю," сказал я. "Он был в журналах и всё такое."
"Не могу поверить, что кто-то сделал с ним это," продолжил.
По правде говоря, я не мог поверить, что кто-то ждал так долго, но мне показалось невежливым говорить это вслух. "Ну, уверен, что убийцу найдут. Кому поручили вести дело?"
Винс посмотрел на меня словно я спросил, встаёт ли солнце по утрам. "Декстер," изумлённо сказал он, "его голова была отрезана. Так же, как и у троих из университета."
Когда я был молод и пытался вписаться, я некоторое время играл в футбол, и однажды пропустил сильный удар в живот и не мог дышать в течении нескольких минут. Сейчас я почувствовал себя примерно так же.
"О," выдавил я.
"Поэтому естественно, дело поручили твоей сестре," сказал он.
"Естественно." Внезапная мысль ударила мне в голову, и поскольку я пожизненный поклонник иронии, я спросил, "Он не был зажарен, как другие?"
Винс покачал головой. "Нет."
Я встал. "Пойду лучше поговорю с Деборой."
Когда я пришёл в квартиру Мэнни, Дебора была не в настроении для разговоров. Она наклонилась над Камиллой Фигг, снимавшей отпечатки пальцев с ножек столика около окна. Она не подняла взгляд, так что я заглянул на кухню, где Энжел-не-родственник склонился над телом.
" Энжел," позвал я, и обнаружил, что не верю своим глазам, поэтому спросил, "Здесь действительно лежит голова девушки?"
Он кивнул и ткнул в голову ручкой. "Твоя сестра думает, что в'зможно это девушка из Музея Лоу. Они положили её здесь, потому что этот парень был той ещё сволочью."
Я бросил взгляд на два разреза, один сразу над плечами, другой чуть ниже подбородка. Разрез под головой, соответствующей найденному ранее телу был сделан аккуратно и тщательно. Но разрез на теле, которое вероятно принадлежало Мэнни был значительно грубее, как будто был сделан в спешке. Края двух разрезов были тщательно соединены вместе, но конечно не совсем соединялись. Даже сам по себе, без тёмного внутреннего голоса, я мог сказать, что это было сделано как-то иначе, и ледяной палец, погладивший мой загривок, напомнил мне, что отличие может быть очень важным - возможно даже для моей текущей проблемы - но я не ощутил ничего помимо неудобства от этого неопределённого призрака подсказки.
"Есть ещё трупы?" спросил я, помня о бедном запуганном Фрэнки.
Энжел пожал плечами не поднимая головы. "В спальне," сказал он. "Просто проткнули ножом для мяса. Голову не отрезали." Он звучал немного обиженно из-за того, что кто-то бродит по округе и разбрасывается головами, но кажется помимо этого ему было нечего сообщить мне, так что я вернулся к сидящей на корточках рядом с Камиллой сестре.
"Доброе утро, Дебс," произнёс я с бодростью, которой совершенно не чувствовал, причём не только я, потому что она даже не посмотрела на меня.
"Проклятье, Декстер," ответила она. "Если у тебя нет чего-нибудь действительно хорошего для меня, лучше уйди нахер."
"Не то чтобы совсем хорошее," произнёс я. "Но парня в спальне зовут Фрэнки. А этого - Мэнни Борк, про него писали во множестве журналов."
"Откуда ты знаешь?"
"Ну, это немного неудобно," сказал я, "но возможно я был одним из последних, кто видел этого парня в живых."
Она выпрямилась. "Когда?"
"В субботу утром. Около десяти тридцати. Прямо здесь." И я указал на чашку кофе, которая всё ещё стояла на столике. "На этой - мои отпечатки."
Дебора неверяще посмотрела на меня и потрясла головой. "Ты знал этого парня," произнесла она. "Он был твоим другом?"
"Я нанял его обслуживать мою свадьбу," ответил я. "Кажется, он был в этом очень хорош."
"Хмм?" протянула она. "Ну и что ты здесь делал в субботу утром?"
"Он поднял цены," ответил я. "Я хотел убедить его снизить их."
Она осмотрела квартиру и посмотрела в окно с видом на миллион долларов. "И сколько он запросил?"
"Пятьсот долларов за тарелку."
Её голова резко дёрнулась в мою сторону. "Ни х…," выдохнула она. "За что?"
Я пожал плечами. "Он не захотел сообщить мне, и не захотел снизить цену."
"Пятьсот долларов за тарелку?" повторила она.
"Немного дороговато, правда? Или вернее сказать, было."
Долгую минуту Дебора не мигая жевала свою губу, а затем схватила меня за руку и потащила подальше от Камиллы. Я ещё мог разглядеть одну маленькую ногу, высовывающуюся из кухонной двери, где дорогой умерший встретил свою несвоевременную кончину, пока Дебора не увела меня в дальний конец комнаты.
"Декстер," произнесла она, "поклянись, что не убивал этого парня."
Как я упоминал прежде, у меня нет настоящих чувств. Я долго и упорно практиковался реагировать как большинство людей почти в каждой из возможных ситуаций - но это застало меня в расплох. Какое правильное выражение лица для того, кого собственная сестра обвинила в убийстве? Потрясение? Гнев? Неверие? Насколько мне известно, этого нет ни в одном из справочников.
"Дебора," сказал я. Совершенно не умно, но больше мне ничего не приходило в голову.
"Потому что это тебе с рук не сойдёт," сказала она. "Не в таком деле."
"Я бы никогда," сказал я. "Это не… " Я потряс головой, это всё было так несправедливо. Сначала меня бросил Тёмный Пассажир, а теперь моя сестра и очевидно мой мозг тоже сбежал. Все крысы сбежали с корабля по имени Декстер, медленно скользящего на дно морское.
Я сделал глубокий вдох и попытался собраться. Дебора была единственным человеком на свете, знавшим что я такое на самом деле, но даже понимая, что она всё ещё привыкает к идее, я считал что она понимает установленные Гарри границы, и понимает, что я никогда их не пересеку. Очевидно я ошибался. "Дебора," сказал я. "С какой стати я…"
"Прекрати это дерьмо," перебила она. "Мы оба знаем, что ты мог сделать это. Ты был здесь в то самое время. И у тебя был неплохой мотив - не платить ему почти пятьдесят штук. Или это, или я должна поверить, что это сделал тот парень из тюрьмы."
Поскольку я являюсь искусственным человеком, то большую часть времени я сохраняю чрезвычайно ясную, не замутненную эмоциями голову. Но сейчас я почувствовал сеья так, будто пытаюсь смотреть сквозь сыпучий песок. С одной стороны, я был удивлен и немного разочарован, что она подумала, будто я мог сделать нечто столь неряшливое. С другой стороны, я хотел успокоить ее, сказав что этого не делал. Я хотел было сказать, что если бы я сделал это, она бы об этом никогда не узнала, но это показалось мне не совсем дипломатичным. Поэтому я сделал очередной глубокий вдох и выдохнул: "Клянусь."
Моя сестра посмотрела на меня долгим жёстким взглядом. "Честно," добавил я.
Наконец она кивнула. "Хорошо. Лучше тебе говорить мне правду."
"Я…," сказал я. "Я этого не делал."
"Гмм?," сказала она. "Тогда кто сделал?"
Это действительно нечестно, не правда ли? В смысле, вся эта жизнь. Только что мне пришходилось защищаться от обвинения в убийстве – выдвинутом моей собственной приемной плотью и кровью! - и тут же меня просят раскрыть это преступление. Должен признать быстроту ума, позволившую Деборе выполнить этот акт церебрального переворота, но ещё я захотел пожелать ей направить своё креативное мышление на кого-нибудь другого.
"Я не знаю кто это сделал," сказал я. "И у меня… у меня нет никаких…ммм… идей насчёт этого."
Она действительно сурово на меня уставилась. "И почему я должна в это верить?"
"Дебора," сказал я, и запнулся. Подходящее ли сейчас время, чтобы сообщить ей о Тёмном Пассажире и о его пропаже? Очередная серия неуютных ощущений, нахлынувшая на меня словно предвестник гриппа. Может быть, это эмоции, атакующие беззащитное побережье Декстера подобно огромным приливным волнам токсичных отходов? Если так, то не удивительно, что людьми такие несчастные созданиями. Это было ужасным опытом.
"Послушай, Дебора," снова сказал я, пытаясь придумать с чего начать.
"Да слушаю я, Христа ради," сказала она. "Но ты ничего не говоришь."
"Трудно сказать," произнёс я. "Я никогда раньше об этом не рассказывал."
"Отличное время, чтобы начать."
"Я, э… У меня есть эта штука внутри," сказал я, понимая что это звучит абсолютно по-идиотски и ощущая прилив странного жара в щеках.
"В каком смысле," встревожилась она. "У тебя рак?"
"Нет, нет, это… Я слышу, ммм… Оно сообщает мне разное," сказал я. По какой-то причине мне понадобилось отвести взгляд от Деборы. На стене висела фотография обнаженного мужского торса; я снова посмотрел на Дебору.
"Боже," сказала она. "Ты слышишь голоса? Боже мой, Декс."
"Нет," сказал я. "Это не как слышать голоса. Не совсем."
"Ну тогда какого хера?"
Мне пришлось снова посмотреть на обнаженный торс, а затем сделать долгий выдох прежде, чем я сумел посмотреть на Дебору. "Когда я получаю одно из своих предчувствий, ну, знаешь. На месте преступления," сказал я. "Это происходит из-за того, что оно мне сообщает." Лицо Деборы застыло абсолютно неподвижно, как будто она слушала признание в чём-то страшном; собственно, так и было.
"Так что оно тебе говорит?" спросила она. "Эй, это сделал кто-то, кто считает себя Бэтменом?"
"Типа того," сказал я. "Просто, ну знаешь. Небольшие подсказки, которыми я могу воспользоваться."
"Можешь воспользоваться" повторила она.
Я действительно должен был снова отвести взгляд. "Оно пропало, Дебора," сказал я. "Что-то во всём этом деле с Молохом напугало его и прогнало. Такого никогда раньше не было."
Она взяла долгую паузу, и я не видел причин заговорить вместо неё.
"Ты когда-нибудь рассказывал папе об этом голосе?" наконец спросила она.
"Не понадобилось," ответил я. "Он уже знал."
"И теперь твои голоса пропали."
"Всего один голос."
"И поэтому ты ничего не сказал мне обо всём этом."
"Да."
Дебора клацнула зубами достаточно громко, чтобы я услышал. Затем она выдохнула не разжимая челюсти. "Или ты врёшь мне, что не делал этого," прошипела она, "или ты говоришь правду и ты грёбанный псих."
"Дебс…"
"И во что по-твоему я должна поверить, Декстер? А? Во что?"
Я не верю, что способен почувствовать настоящий гнев с тех пор как был подростком, и возможно, даже тогда я не был способен на настоящее чувство. Но Тёмный Пассажир исчез и я покатился под уклон к настоящей человечности, все старые барьеры между мной и нормальной жизнью истончились, и сейчас я почувствовал нечто, по-видимому очень близкое к настоящему чувству. "Дебора," сказал я, "если ты мне не доверяешь и предпочитаешь думать что это сделал я, то я за твоё доверие и крысиного хвостика не дам."
Она уставилась на меня, и впервые за долгое время, я вернул ей взгляд.
Наконец она заговорила. "Я всё ещё должна сообщить об этом. Официально ты не можешь находиться поблизости от этого места."
"Ничто не сделает меня счастливее," ответил я. Она ещё минуту пялилась на меня, затем поджала губы и вернулась к Камилле Фигг. Я немного посмотрел на её спину и направился к двери.
Не было никакого смысла тут слоняться, особенно после того как мне сообщили, официально и неофициально, что мне тут не рады. Было бы к месту сказать, что мои чувства задеты, но к удивлению, я был всё ещё слишком рассержен чтобы чувствовать обиду. И по правде говоря, меня всегда настолько шокирует, что я нравлюсь всем вокруг, что было почти облегчением увидеть разумную реакцию Деборы.
Это было хорошее время для Декстера, но по какой-то причине я не чувствовал себя победителем, направляясь к двери и к изгнанию.
Я ждал лифт, когда меня оглушил хриплый возглас "Эй!"
Я обернулся и увидел подбегающего ко мне жуткого и очень сердитого старика в сандалиях и черных носках, натянутых почто до его старых коленок. На нём так же были мешковатые шорты, шелковая рубашка и выражение праведного возмущения. "Вы полиция?" требовательно спросил он.
"Не вся," ответил я.
"Как насчет моей проклятой газеты?"
Лифты такие медленные, не правда ли? Но я пытаюсь быть вежливым когда это неизбежно, так что я успокаивающе улыбнулся старому психу. "Вам не понравилась ваша газета?"
"Я не получил свою проклятую газету!" закричал он, покраснев от усилия. "Я позвонил и сообщил вашим людям, а цветная девушка по телефону сказала звонить в газету! Я видел как парнишка украл её, а она меня отключила!"
"Парнишка украл вашу газету," повторил я.
"А я о чём только что сказал?" воскликнул он, добавив немного визга, что так же не сделало ожидание лифта более приятным. "Какого дьявола я плачу налоги, чтобы слушать, как она со мной так обращается? А она смеялась надо мной, чёрт побери!"
"Вы могли бы купить другую газету," успокаивающе сказал я.
Кажется, это его не успокоило. "Какого хрена я должен покупать другую газету? Субботнее утро, я в пижаме, и я должен идти за другой газетой? Почему вы просто не можете поймать преступников?"
Лифт издал приглушенный мелодичный звук, объявляя о своём прибытии, но меня это больше не интересовало, потому что у меня появилась мысль. Иногда у меня возникают мысли. Большинство из них никогда не появляются на поверхности, вероятно из-за постоянных попыток казаться человеком. Но эта мысль медленно всплыла вверх как пузырёк болотного газа и лопнула яркой вспышкой в моём мозгу. "Субботнее утро?" спросил я. "Вы помните в какое время?"
"Конечно я помню время! Я сообщил его, когда звонил: десять тридцать, утро субботы, и парнишка украл мою газету!"
"Откуда вы знаете, что это был парень?"
"Я смотрел через глазок, вот откуда!" закричал он на меня. "Я должен выходить в холл не смотря, учитывая как вы работаете? Забудьте об этом!"
"Когда вы говорите 'парнишка'," спросил я, "какой возраст вы имеете в виду?"
"Послушайте, мистер," ответил он, " по мне, каждый моложе семидесяти - парнишка. Но этому парню было около двадцати, и у него был рюкзак, какие они все носят."
"Вы можете его описать?"
"Я не слепой," ответил он. "Он стоял тут с моей газетой, и у него была одна из тем проклятых татуировок, которые они все теперь имют, прямо сзади шеи!"
Я почувствовал легкое касание пробежавших по загривку металлических пальчиков и спросил, уже зная ответ. "Что за татуировка?"
"Глупая штука, один из тех японских символов. Мы выбивали из япошек дерьмо для того, чтобы покупать их автомобили и татуировать их проклятые буквы на наших детях?"
Он кажется, только начал разогреваться, и хотя я действительно восхищался потрясающей для его возраста выносливостью, я почувствовал, что пора обратить его внимание к авторитетным специалистам вроде моей сестры, что зажгло во мне маленький огонёк удовлетворения, поскольку это не только давало ей подозреваемого лучше бедного Лишенного прав Декстера, но ещё и заставляло её возиться с этим старпёром в небольшого наказания за то, что она вообще меня подозревала. "Пойдёмте со мной," сказал я старику.
"Никуда я не пойду."
"Вы не хотите поговорить с настоящим детективом?" Спросил я, и часы потраченные на отработку моей улыбки окупились сполна, потому что он нахмурился, оглянулся вокруг, буркнул "Ну хорошо," и вместе со мной проделал обратный путь туда, где Сестра Сержант рычала на Камиллу Фигг.
"Я велела тебе держаться подальше," сказала она, со всем теплом и обаянием которые я от неё ожидал.
"Окей," ответил я. "Мне забрать свидетеля с собой?"
Дебора открыла рот, закрыла и снова открыла несколько раз, словно пытаясь научиться дышать как рыба.
"Ты не можешь - это не – чёрт тебя побери, Декстер," наконец вымолвила она.
"Я могу, это да, и он наверняка меня поберёт," сказал я. "Но между прочим, этот милый старикан может сообщить тебе кое-что интересное."
"Да кто ты такой, чтобы звать меня стариканом?" возмутился он.
"Это - детектив Морган," сообщил я ему. "Она здесь главная."
"Девушка?" фыркнул он. "Неудивительно, что они не могут никого поймать. Девушка-детектив."
"Не забудьте рассказать ей о рюкзаке," напомнил я ему. "И о татуировке."
"Какой татуировке?" потребовала она. "Какого чёрта ты несёшь?"
"Рот умой," сказал старик. "Как не стыдно!"
Я улыбнулся сестре и пожелал: "Приятной беседы."