Параноик пишет НЦу

Небольшой скетч на фикрайтерскую тему. Жиза



Взято отсюда: https://youtu.be/LiZ_siJHb90

@темы: жизненное, фанфики

---

Вечная любовь

Найдено в сети. Перевод не мой. Оригинал: http://nanfe.deviantart.com/art/inseparable-643219719

---

Кровь мучеников (The true blood of martyrs)

Подарок к Хеллоуину - перевод никогда не публиковавшегося в бумаге вампирского рассказа Рейчел Кейн. Оригинал был взят на ее сайте, в разделе Free fiction, однако в дальнейшем автор его оттуда удалила.

Кровь мучеников (The true blood of martyrs)

Приглашение на похороны Джинкса пришло в субботу перед Хэллоуином. Конверт цвета топлёных сливок с золотым орнаментом. Чёрный с серебряными буквами лист бумаги внутри:

Приглашаю вас присоединиться
к празднованию смерти
мистера Айвена Джинкса,
которое начнётся в полночь,
31 октября 1997 года Господа Нашего
и окончится на рассвете
Дня Всех Святых.

Ниже был адрес очень старого кладбища: настолько старого, что его давно забросили даже люди, считавшие будто кладбища должны напоминать задний двор. "Райский Уголок" был заросшим лабиринтом покосившихся надгробий, над которым тяжёлым запахом жасмина витали воспоминания.
Я с отвращением подумала: "О нет, опять!" Взяла телефон и набрала его номер. Три гудка, в трубке щёлкнуло, и голос Джинкса с чарующим холодноватым английским акцентом произнёс:
- Я ждал твоего звонка, Элен.
- Это не смешно, - сказала я, - Я не приду.
- Это и не должно быть смешно и разумеется, ты придёшь. Ты всегда приходишь, Элен. Ничего приносить не обязательно. Я не смогу захватить это с собой.
И он повесил трубку: мягкое, но непреклонное окончание разговора, оставившее меня стоять посреди кухни с телефоном в руке. Мне следовало бы рассердиться на него, или, по крайней мере, почувствовать раздражение. Мне же было страшно.
Я знала его более пятисот лет.
Тихое мурлыканье двигателя утишило мой гнев. Я ехала по автостраде: изумительно широкой полосе асфальта, по которой можно было практически лететь.
Зачем? Я не находила ответа. Джинкс, которого я знала, был созданием воздуха и огня, полным неутолимой жажды. Он был подвержен причудливым припадкам меланхолии и судорог драматизма, а так же обладал весьма своеобразным чувством юмора.
Немногие, если такие и были, поняли бы, что похороны Джинкса не были шуткой.
Я удалялась от ярмарочного блеска городских огней на ровно урчащих девяноста миль в час. Мой разум опустел. Ночь окутала меня, смягчила звездами, и казалось в этот час, что я действительно лечу в пустоте, не содержащей никакой иной жизни.
Я закрыла глаза и позволила своей плоти превратиться в туман. Я стала невесомой. Я слышала рычание приближающегося двигателя, но держала глаза закрытыми, сжимая их до тех пор, пока слёзы не просочились из-под век и не размазались по щекам от ветра из открытого окна.
Взревел гудок грузовика. В глаза ударил свет фар, возмущенно взвизгнули покрышки, когда водитель надвигающегося грузовика ударил по тормозам и вывернул руль, чтобы избежать столкновения.
Я вполне могла бы врезаться в него. Мои веки дрогнули, руки сжались на горячей оплётке руля, но я продолжала жмуриться.
Я уплыла в ночь под ругань и проклятья дальнобойщика. Запах палёной резины и топлива щекотал ноздри. Я открыла глаза, посмотрела на абсолютно белую в свете луны пустую полосу шоссе впереди и рассмеялась.
Я смеялась, пока мне не стало жутко.
Я остановилась у круглосуточной заправки. Избалованный ребёнок внутри меня соскучился по обслуге в униформе и улыбчивым парням из Тексако, протирающим ветровое стекло. Я молча взяла насос бензоколонки, отдала карту малолетнему кассиру и отвернулась в темноту. Мотыльки трепетали ажурными листьями в свете огней. Я закрыла глаза, слушая шепот их крыльев.
- Мээм? - прервал музыку резкий техасский акцент мальчишки, - Воот. Подп'шите тута.
Он пододвинул квитанцию ко мне. Я подписала и взглянула на видеокамеру, надменно свисающую со стены.
Стереть запись было плёвым делом. Они ничего не найдут, когда шерифы графства попытаются проиграть её завтра-послезавтра, завершат своё жалкое расследование, и похоронят мальчишку. Я взяла обе копии квитанции и положила их в свой кошелек.
- Мээм? Ээээ… мне н'жна копия…
- Нет, не нужна. - успокоила я его, вытянулась над прилавком и прикоснулась двумя пальцами к пульсу на его шее. Он застыл, уставившись на меня во все глаза; в его мозгу бешено мелькали порнографические фантазии, навеянные статьями из «Пентхауса», – Тебе никогда больше ничего не понадобится.
Я выдернула его из-за прилавка и укусила. Его душа потекла по моему языку - красная, горячая, с привкусом бензина из-под его ногтей. Его звали Кларенс; брат звал его Клэр прежде, чем попасть под поезд; его мать стала такой усталой, её пальцы дрожат, когда она делает крошечные стежки в вышивке на продажу; его подруга Мэри Эллен беременна и рыдает на его плече, прося его жениться на ней, но он не мог и не стал, и Мэри Эллен уехала на автобусе в Калифорнию, не попрощавшись, и никогда не вернётся.
Он растаял во мне как шёпот. Я сделала последний глоток и позволила его плоти выскользнуть из пальцев. Его подбородок ударился о прилавок настолько сильно, что сломалась кость, но это не имело значения и больше не будет - для Кларенса.

Ночь на 31 октября выдалась облачной, с ледяным ветром, который набрасывался на прохожих из-за угла. Дети не ходили по домам. Немногочисленные храбрецы бегали и хихикали в темноте, одетые в плащи из свернутых простыней, опрысканных блестящим спреем.
Я твёрдо решила, что на сей раз не стану потворствовать безумию Джинкса. Я не буду на это смотреть. Но часы шли, ночь за моей дверью затихала, и меня охватывали жадное беспокойство и потребность увидеть его. Что, если этот раз будет последним? Что если после всех этих лет я подведу его?
Я добралась до "Райского Уголка" меньше чем за час до восхода и оставила машину в тени огромного дуба. Направляясь к скрипящим железным воротам, запертым на висячий замок, я слышала звуки идущей внутри вечеринки.
Недолго думая, я просочилась между прутьями, преодолела неизбежный дискомфорт от возвращения в материальный мир, и зашагала по мелово-белой тропинке под разросшимися ветвями мимо столпившихся в темноте мокрых ангелов с пустыми лицами. Ненавижу кладбища. Как это похоже на Джинкса – выбрать именно то, чего я не переношу.
Примерно десяток наших собралось на маленьком пятачке свободной земли в дальнем углу кладбища; они расстелили одеяла, словно участники пикника в полдень. Я знала их всех, разумеется; нас не так много, чтобы оставаться незнакомцами. Черити МакКоллум удостоила меня косым взглядом и легким поклоном; мы никогда не были близки. Лютер поднялся со своего места рядом с ней, подошёл ко мне и поцеловал обе руки. Он был старомодным джентльменом, этот Лютер, со своими манерами Старого Света и безупречно сидящей одеждой эпохи Регентства. Я мельком задумалась, где, чёрт побери, он нашёл свой фантастический серебряно-синий костюм.
Капли крови запятнали его лицо и полы пальто. Они действительно питались, хотя и не продуктивно – без участия смертных. Наиболее извращённые среди нас, вроде Лютера, пили кровь других вампиров ради развлечения. Жажду она утоляла не больше, чем морская вода могла бы напоить смертного.
- Элен, любовь моя дражайшая, куда же вы пропали? Сколько лет прошло, - Напористое воркование Лютера напомнило мне о плохих мелодрамах про французские тюрьмы, где аристократы вроде Лютера томились в ожидании поцелуя Мадам Ла Гильотэн. – Мне хотелось бы не терять с вами связь, знать как у вас дела.
- Я была занята, - ответила я, поцеловав его в холодную, иссиня-мраморную щеку и вдохнув аромат его последнего убийства. Мальчик, около двенадцати лет. Если бы я сконцентрировалась, то смогла бы развернуть его жизнь, как ковер в темноте, - Где он?
- Джинкс? - Лютер сделал сложный жест кружевным рукавом, - Там. Готовится.
Он закатил глаза, и я должна была признать его правоту; это было хуже, чем шутка, это было бессмысленно. Не было никакой смерти для нас. Никакого конца.
Никогда. Джинкс знал это лучше любого другого.
Другие участники пикника, по моде заскучавших вампиров, начали кусать друг друга. Понятно, откуда взялась кровь на лице Лютера. Мы танцевали этот своеобразный маленький танец, чтобы развеять жестокую скуку; смерть была игрой, захватывающей не сильнее шарад. В воздухе витал аромат соблазна - единственный способ, которым мы могли соединиться как хищник и добыча.
Пара прибывших были молодыми, гораздо моложе меня – они излучали пресыщенность детей, выросших на знании, как должен действовать вампир. Они также были гораздо плотнее, чем я и остальные; они были ближе к смертности, их плоть сильнее придавливала их к реальности. Один из них даже испугался достаточно, чтобы вздрогнуть, когда Черити с эфирным изяществом вскинулась и провела призрачными пальцами по его шее.
Кто-то возник из тумана позади Черити и я забыла видение о смерти ребёнка.
Джинкс.
Он оделся для похорон - простой элегантный чёрный костюм, белая рубашка, галстук. Ни намёка на преувеличенную маскарадность костюма Лютера, хотя Джинксу он пошёл бы куда сильнее. Было в нём что-то чрезвычайно старинное, чего Лютеру при всех стараниях никогда не удалось бы достичь.
Джинкс был невысоким: в его время мужчины не вырастали особо крупными; стройным, шире в плечах, чем казалось на первый взгляд. Его мягкие светлые волосы, спадавшие на лоб, были слегка длинноватыми для того, чтобы выглядеть аккуратно, и одновременно слишком короткими, чтобы удовлетворять текущей моде.
Мне всегда нравилась ленивая элегантность его глаз. Его грустный юмор.
Он миновал стиснувших отчаянные объятья безмолвной боли Черити и вампирёныша и протянул мне руку. Я приняла её, не зная, что сказать; приветствие было почти формальным, не похожим на приветствие старого друга.
- Чего ты желаешь более всего на свете, Элен? - спросил он меня. Неожиданный вопрос. Я постаралась отразить надлежащую нотку сарказма в ответе.
- Вечного покоя, например? Я получу приз?
Он улыбнулся. Печаль мелькнула в его прекрасных глазах.
- Вполне возможно, - ответил он, - Идём со мной.
Мы отошли в сторону и окунулись в белый шёпот тумана. Джинкс взгромоздился на резной мраморной перекладине креста, а я облокотилась на плечо слепого ангела. Он поднял лицо к прерывистым облакам и покачал головой.
- Больше никогда не замолкает, - пожаловался он. – Наверное, сильнее всего я скучаю по этому. По тишине. Когда я дышал, мог лежать в траве, слушать ветер и думать, что я один в целом мире.
Он имел в виду постоянный, никогда не умолкающий шёпот жизни; даже здесь, в этом заброшенном саду смерти, мы слышали каждое движение живых. Стук сердец. Так много их. Так мало нас.
- Не зацикливайся на этом. А то станешь как… - я не закончила, но он знал, кого, или что, я упомянула. У нас не было для них официального названия, но мы с Джинксом звали их Хладными. Они были такими старыми, что их обточили потоки времени. С течением веков, хотя их внешность и не менялась, они приобретали пугающее сходство друг с другом, словно разрушенные статуи. В свете луны они становились настолько прозрачными, что сквозь них можно было смотреть, словно сквозь мутное стекло.
Они пугали нас всех, потому что мы видели в них своё будущее.
- Я говорил с одним, - заметил Джинкс. Он опустил глаза, бесцельно водя носком ботинка по могильной земле. - Некоторые из них помнят, как это делается. Он забыл своё имя.
Мысль подойти к одному из Хладных и завести беседу была настолько нелепой и жуткой, что я рассмеялась. Он поглядел на меня, приподнял брови и возобновил свои раскопки места последнего отдохновения Чарльза Уоллиса Деббса.
- Наверняка беседа была очаровательной, - сказала я. - Стоило только заговорить с ними, как они начали болтать о старых добрых временах. Джинкс, бога ради, Хладные не разговаривают. Они смотрят. Ты бредишь.
- Этот разговаривал, - голос Джинкса был таким тихим, что я едва слышала его за завываниями ветра. - Он стар, Элен, и он знает то, о чём мы забыли. Он рассказал мне, как умереть.
Я и раньше слышала от него такое: не припомню уже, сколько раз. Ещё до нашего знакомства я слышала, что Джинкс окончил свою смертную жизнь самоубийством: какой же жестокой шуткой стало для него возрождение для бесконечного существования. Как проницательно со стороны Бога. И будто в ответ на ту космическую шутку, с тех пор и поныне Джинкс страстно мечтал умереть.
Перед той же самой благодарной аудиторией, он топился, сжигал себя, расчленял, а в одну совершенно незабываемую ночь отслужил по себе погребальный обряд. Его хоронили с отрубленной головой и вырезанным из тела сердцем, пробитым колом в лучших традициях старинных ужастиков.
Я не думала, что смогу ещё раз вынести это зрелище; в особенности то, как он поднимается следующей ночью целый, невредимый и трагически разочарованный. Но какой у меня был выбор, учитывая распростёртую передо мной вечность? Разве что тусоваться со смертными, пока Время не протянет ко мне свои назойливые ручонки, оглаживая, ощупывая, стирая из реальности. Мы могли лишь на какое-то время притворяться, что ещё живы - и притворяться, что будущее в форме Хладного не подходит всё ближе.
- Ну и что будет на сей раз?
Я не скрывала сарказма; он ожидал этого от меня. Мы всегда были как кремень и кресало.
– Давненько я не видела действительно хорошего распятия на кресте, знаешь ли. У тебя получились бы очаровательные муки Христовы. Как насчёт кислоты? Весьма увлекательно. А ещё ты пару веков не пробовал четвертование, хотя не знаю, где здесь можно достать лошадей…
- Я серьёзно, - сказал он. Я покачала головой и вздохнула.
- Ты всегда серьёзен со мной. Ты знаешь, что они относятся к тебе, как к клоуну? Все они? Они приходят сюда, чтобы посмеяться.
Хотелось добавить, что я терпеть этого не могу, но это было бы слишком личным признанием. Джинкс не поощрял такую близость, и если уж на то пошло, то и я тоже.
Джинкс улыбнулся своей странной, чарующей улыбкой, оставляющей жестокую насмешку в глазах.
- Они приходят сюда, потому им нечем заняться, кроме как думать о вечности. И убийствах. Я не возражаю против того, что они смеются; по крайней мере, они пока могут. А ты слишком мало смеёшься, Элен.
- Ха, - отозвалась я, - ха. Не то чтобы у меня было много поводов для смеха сейчас, не так ли?
Джинкс не ответил. Его глаза уставились на что-то позади меня. Я обернулась, чтобы увидеть… ничего. Ветер, тревожно размахивает ветвями деревьев. Мёртвое трепетание листьев. Мраморный ангел, смотрящий...
Не ангел.
Хладный.
Он был обнажённым, бледным до синевы, и жизни в нём ощущалось не больше, чем во мраморе, к которому я прислонялась. Я вздрогнула и пододвинулась ближе к Джинксу. Я не почуяла даже намека на приближение Хладного.
А ещё он ничем не пах. Ни малейшего запаха убийства, недавнего или выцветшего. Как будто он никогда и не жил вовсе.
- Хочешь сейчас посмеяться? – спросил Джинкс.
Я вцепилась холодеющими пальцами в его руку.
- Чего ему надо?
Джинкс с беззаботным видом пожал плечами в ответ. Краткое прикосновение паутины вечности, и голова Хладного, кажется, слегка переместилась. Или нет. Я не заметила движения его глаз, но каким-то странным образом он начал смотреть на меня. Это был самый дискомфортный взгляд, который я когда-либо выносила. Похоже на недремлющее око божества.
Он был не один. Ни запаха, ни звука приближения, но из тени показался ещё один Хладный. Она была женщиной, с телом, едва прикрытым истлевшими лохмотьями, и спутанными волосами, трепещущими на ветру. Я почти узнала её, но побоялась думать над этим дальше. Было слишком трудно сосредоточиться на их лицах, размытых временем до полной потери различий.
Джинкс, наблюдающий за этим наводящим леденящий ужас видом, взглянул на часы и произнёс:
- У нас ещё есть немного времени. Что, если…
Он смутился. Джинкс, который не смущался никогда. Эта странность отвлекла меня даже от пугающего внимания Хладного.
Он не смог посмотреть мне в глаза:
- Ты могла бы оказать мне честь согласием на танец?
- Танец? Здесь? Сейчас?
- Мы прежде никогда не танцевали, - добавил он, не поднимая глаз, встал и протянул ко мне руку. - Пожалуйста.
Ни музыки. Ни места для танца. Какого дьявола он считает, будто я могу захотеть танцевать в такой момент? Я была рассержена, выбита из колеи, и это было последним, чем я желала бы сейчас заниматься.
Пока он не поднял взгляд на меня.
Я вся превратилась в углы и локти, непригодные к этому виду близости; Джинкс тоже: это чувствовалось по чопорности его прикосновений. Его руки на моей талии удерживали меня на точном, почти монашеском расстоянии. Я неловко пристроила ладони на его плечи, и мы начали медленно двигаться невпопад, в мучительном осознании нелепости происходящего.
Джинкс задвигался увереннее, привлекая меня к себе; слегка расслабил руки и притянул меня чуть ближе. Не помню уже, когда я в последний раз танцевала – и уж конечно, никогда не исполняла нечто подобное - но в итоге он повёл меня в медленном изящном вальсе вокруг надгробий. Мир вокруг нас вращался, словно раскручивающиеся стрелки часов. На лицах Хладных отражались лунный свет и пустота. Я закрыла глаза, чтобы не видеть их и прижалась лицом к плечу Джинкса.
Он напевал мелодию настолько тихую, что я скорее ощущала, чем слышала её; мотив, что я помнила спустя много столетий. Я улыбнулась и повернулась лицом к ложбинке на его шее. Наши тела плавились друг о друга, и мы танцевали медленнее, и ещё медленнее, пока не остановились, сплетенные в объятьях, словно любовники под луной.
Я подняла голову. Губы Джинкса коснулись моих в нежном, сладком, пустом поцелуе. Я ощутила вкус воспоминаний на его языкы, но они не были его собственными. Он выпил женщину, и на один слепящий яростью момент я ненавидела её достаточно сильно, чтобы желать убить её снова.
- Почти рассвет, - произнёс он.
- Нет, - я ухватилась за него, когда он попытался отстраниться, - Джинкс, скажи, что ты будешь сделать. Скажи мне.
Он посмотрел мне в глаза и столетия прошли между нами. Тысячи смертей. Реки крови. Кем мы были? Демонами? Проклятыми? Мы не могли найти ответ на этот вопрос. Но Джинкс продолжал спрашивать. По крайней мере, его отвага никогда не терпела неудачу.
- Я собираюсь сесть, - медленно сказал он, - и дождаться рассвета. Вот так просто.
Я рассмеялась и с презрением сбросила с себя его руки. Дурак. Мне следовало остаться дома.
- Дождаться рассвета? – повторила я, - Джинкс, ты безумнее Лютера. Это не сработает. Мы все попробовали. Если бы это было настолько просто, от всех нас остался бы лишь пепел!
Мы не переносили солнце, это правда. Мы либо находили убежище во тьме, либо страдали от сводящей с ума агонии краткое мгновение контакта с солнечным светом, а затем нас развеивало облаком тумана.
А на закате мы собирались обратно. Целыми. Нетронутыми.
Джинкс знал это.
- Ты пробовала? – Джинкс никогда не повышал голос, но сейчас он был почти резок со мной. - Нет, Элен, ты пробовала? Потому что я пытался. Я пытался последние два года, и потерпел неудачу, но я сгорал. Нужно просто отказаться становиться туманом. Нужно просто иметь желание сгореть и продолжать делать это, пока не умрёшь.
- Это невозможно.
- Нет. Я выдерживал на солнце до трёх часов, и этого было недостаточно. Но на сей раз - на сей раз я сделаю это. Я останусь под солнцем полный оборот Земли, пока солнце не сядет и я не умру. - Джинкс заглянул мне в глаза. - Ты мне веришь?
Никто не мог сделать такое. Никто и никогда.
- Да, - прошептала я. Что-то в его глазах вынуждало меня ему поверить. - Ты не должен этого делать. Подожди немного. Еще один танец. Как насчёт через годик-другой?
Он посмотрел на меня очень серьезно. Коснулся моей щеки пальцами, слишком нежными для того, кто столетиями убивал.
- Я теряю время, Элен. Часы. Иногда дни. Внезапно я понимаю, что мир двигался дальше без меня, и знаю, что однажды я погружусь в сон и стану одним из них. Если я не умру, то я превращусь в Хладного. - Джинкс прижал к губам мои пальцы. - Помоги мне.
Вечеринка подошла к концу. Некоторые из участников пикника уже развеялись, заскучав от игры со смертью; некоторые в различных стадиях раздетости валялись на земле. Лютер был всё ещё там; его смех вёл нас сквозь запутанные деревья в просвет, уже наливающийся красками дня. Приближался рассвет.
- Очаровательная вечеринка, - заметил Лютер. Он поправил драповые шнурки на манжетах, лёгким щелчком стряхнув с пальцев капли крови. Черити и вампир-ребёнок, до сих пор переплетённые в объятьях, неподвижно лежали у его ног. Глотки обоих были вырваны. – Увы, я должен удалиться, дорогие мои… места, которые можно посетить, люди, которых можно съесть. Дашь мне знать, если у тебя получится умереть? Отстучи по столу. Пошли мне духовное послание.
- Лютер, - произнёс Джинкс из-за моей спины.
Светло-голубые глаза Лютера внезапно стали очень серьезными.
- Вы когда-нибудь думали, - спросил Лютер, - что это воля Божья? Что ты сделал, чтобы заслужить этого, Джинкс? А ты, Элен? Я знаю, что сделал я, и, скажу вам, совершенно не тороплюсь оказаться лицом к лицу перед Богом, который создал меня.
Он сбросил с себя серьёзность, словно ненужный плащ и причмокнул губами в мою сторону:
- Элен, дражайщая, будь на связи. Мои двери всегда открыты, и так далее, и тому подобное. Мы могли бы заняться чем-нибудь забавным, ты и я. Как в старые добрые дни.
Он растаял туманом, не договорив, и утёк струйкой дыма: призрак среди призраков. Я закрыла глаза, ощутив прошедшую сквозь меня волну холода.
Прощай, Лютер. Я покончила с ним. С ними всеми. И как только Джинкс прожил последние пятисот лет с этой ноющей от любопытства пустотой? Неудивительно, что он стал эксцентричным.
Все разошлись. Солнце поднималось, сдавливая мою грудь и отталкивая прочь. Мертвецы становились дымом один за другим; некоторые втягивались в землю, другие таяли в воздухе.
Но только не Хладные. Я видела пятерых, и еще нескольких заметила краем глаза среди деревьев. Они ждали молча, бледнея тем сильнее, чем ярче разгорался рассвет, но даже не пытались уйти. Они нашли себе убежища, и ждали.
Джинкс взял мою руку и сел на надгробный камень, достаточно большой для двоих; мы взгромоздились на него вместе, в понимающем молчании. Проснулись и начали петь птицы. Наши лица овевал тёплый воздух.
- Элен, - произнёс Джинкс, когда из-за горизонта показался край солнца, - полагаю, я никогда не говорил, что люблю тебя.
Огонь. Огонь лился по моим венам, по моей плоти, пожирая меня заживо изнутри – боль, превыше любой смертной боли, превыше смерти, боль, у которой не было конца.
Я терпела из последних сил, сжимая подрагивающую ладонь Джинкса. Наша кожа почернела и с хрустом отваливалась. Непролитые слезы вскипали в глазах. Меня обдирали слой за слоем, с жестокостью, превосходящей всё, что я когда-либо знала.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я отрубилась. Не очень долго. Минут десять, наверное. Я слышала отчаянный крик Джинкса, когда он понял, что я ускользаю - он пытался ухватить меня горящей рукой, но я не могла остаться, я развеялась в пространстве и ощутила если не покой, то по крайней мере конец боли.
Последнее, что я видела прежде, чем растаять полностью, был горящий факелом Джинкс, которого можно было узнать только по глазам. И вокруг него, немыми свидетелями - белесые тени Хладных.
Я собралась воедино в сумерках, на расстоянии вытянутой руки от того места, где растаяла. Прохладный свет луны. Тишина. Неподвижное белое мерцание Хладных. Никто другой не потрудился вернуться.
Разумеется, он потерпел неудачу. Никто не мог бы вынести эту пытку, и неважно, насколько чистым было желание. Он сидел точно на том же месте, где я его оставила: на побитом ветрами старом надгробье, достаточно широким для двоих.
- Джинкс, - он казался снова целым, хотя пережитый опыт заставил его выглядеть странно…
Я шагнула вперёд, а он повернулся ко мне и улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. Радость в его глазах была душераздирающей.
- Джинкс, – прошептала я.
Я закрыла глаза и почувствовала привкус зрелой, живой тяжести крови на языке.
Не мертвый.
Смертный.
Я едва не упала в обморок от его прикосновения; экстаз был сильнее, чем я могла вынести. Он был каждой потребностью, которую я когда-либо удовлетворяла, каждым желанием, которое я исполнила. Я хотела его способами, которые не в силах была даже начать постигать.
Мне неудержимо хотелось выпить его до дна. Я знала, какова на вкус будет его жизнь: насыщенной и тонкой как редчайшее из вин. Пищей богов.
Его тёплые, тёплые пальцы погладили моё холодное лицо. Я вслепую потянулась к его рукам, глубоко вдохнула воздух в месте биения пульса, позволила ритму его бьющегося сердца заполонить мои уши.
О, Джинкс. Ты великолепный дурак.
- Видишь? – сказал он, - Я ждал тебя. Я знал, что ты вернёшься.
Я не могла ответить. Он прижал запястье к моим губам, и когда я поцеловала тонкую кожу, то почувствовала, что он дрожит в одном порыве со мной. Мы были едины, Джинкс и я. Всегда были.
- Пей, - шепнул он.
И я послушалась.
Ореол его жизни заключил меня в свои объятья, закружил в пламени, которым был Джинкс: в великолепии и сострадании, в голоде и потребности, в холодном сиянии любви, которую он не мог ни получить, ни забыть. Моё лицо было единственным источником света в его тьме. И в тот момент, когда наши души слились воедино, мы обрели покой.
Его сердце затрепыхалось. Я попыталась отстраниться, но тёплые руки удержали меня на месте, и я не смогла остановиться, всё сильнее втягивая его в себя, поглощая его целиком.
Мертвый груз на моих руках. Я закричала, но это была лишь тень тех мук, что я чувствовала; я не хотела…
… убить его.
О, Джинкс. Я стала ножом, которым он собственноручно пронзил своё сердце.
Я баюкала его обмякшее тело всю долгую, долгую ночь под бесстрастным взглядом звёзд.
Незадолго до рассвета ледяная рука погладила по моей щеке, и я подняла взгляд на сонамбуличное лицо Хладного. С медленной осторожной заботой он потянул тело Джинкса вниз.
- Нет, - отрезала я. Его лицо было совершенно неподвижным, но мне привиделся проблеск сострадания в мёртвых глазах. – Не сейчас.
Я прижала тело к себе. Оно остыло за ночь, как и всякая плоть, но под собственной кожей я всё ещё помнила тепло, и солнечный свет, и радость. Внутри моих вен я была Джинксом.
- Солнце встаёт, - сказала я ему. Он был таким тяжелым. Таким настоящим, более реальным, чем что угодно в течение сотен лет. - Ты не рассказал мне, как долго это продлится.
Его кровь говорила мне, что это будет долгая смерть. На сей раз я была к ней готова. Джинкс выдержал. Как смею я сделать меньшее?
Когда разъедающий солнечный свет коснулся меня, я в последний раз поцеловала холодные губы Джинкса и поднялась на ноги. Я приготовилась гореть в огне, но вместо этого…
… вместо этого мою щеку слегка пригладили тёплые лучи. Белая кожа окрасилась в бледно-розовый цвет.
В невероятной тишине я услышала, как начало биться моё сердце, отсчитывая часы жизни в обратном порядке.
Дар крови и жизни Джинкса. Я стала смертной.
Я снова поцеловала его, в молчаливой благодарности. Слёзы из моих глаз блестели на его щеках. Я зажмурилась от слепящего сияния рассвета и зачарованно слушала стук своего сердца.
Меня простили.
И теперь я знаю свой путь. Я буду сидеть здесь, как Джинкс до меня, в тёплых объятиях солнца. С сумерками вернётся Хладный, и я предложу ему кровь, и с кровью передам ему дар Джинкса, доставшийся нам столь дорогой ценой.
Смерть.
Я слышу, как моё сердце выстукивает его имя, и знаю без тени сомнения, что он ждет меня по ту сторону солнца.

@темы: книги, перевод, вампиры, внесерийное, Рейчел Кейн (Rachel Caine)

---

Приходите к нам, у нас есть печеньки!

В честь заморского праздника Хеллоуина фандом Космоолухов выкладывает межавторское макси: "Ночь страшных историй"
Описание:
Что делать, когда в одной пультогостиной собрались обе команды и их друзья, кино отвратительно скучное, а капитан ушел спать? Конечно же, рассказывать страшилки!

Макси будет выкладываться в течении всего дня: с интервалом примерно в 40 минут будет появляться новая страшилка.

Каждая страшилка написана одним из указанных в шапке авторов. В комментариях читатели угадывают авторство отдельных историй.
Для читателей акция: угадай автора страшилки - получи плюшку в виде еще одной работы авторов-спорщиков.
Я как член команды в угадайке не участвую, но анонсирую

Бонусы, вбоквелы и прочие постебушки над фанфиками по Космоолухам:

читать дальше:

Корни Самхейна, или Мозгоед в помидорном соусе
Бонусная глава к фанфику "Держаться корней" от автора Купава Бомбадил
Действующие лица: Гемата (кибер-растение), Грей (корабельный ИскИн), Альберт (киборг Bond), Дитер и Лео (пилот и навигатор), Эльдара (программист из Декс-компани) и канонный дед-мозгоед

Бонусы к фанфикам "На своей стороне" и "Недосорванные" от автора Tasha
Хэллоуин. Страшилка
Хэллоуин. «Кар­на­вал». День икс...
Хэллоуин. Ужас в лод­ке, не счи­тая ки­селя
Действующие лица: Дима (начальник станции с 15000 сорванных киборгов, страшно коварная личность), Леночка (красавица, спортсменка, комсомолка детский кибер-психолог с научной степенью), Андрей (стажер), Кир (дикий, но страшно симпатичный сорванный киборг DEX-6), Сашка (гиперактивный хакер,DEX-6), Рамзи (хакер, fem!DEX-6), Илюша (Irien, командир роты DEX'ов), Джон (медик, DEX-6), Кристина (хозяйка Джона), а так же прочие сотрудники и сотрудницы станции и киборги разной степени разумности.
Мимо проходили Автор (исходного фика), Бета, Художник и НЦа

А в вашем фандоме отмечают Хеллоуин? Поделитесь годнотой в комментах, пожалуйста!

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Страшилки

Так же я поучаствовала в написании межавторского макси "Ночь страшных историй", но какая из страшилок моя пока не раскрываю - ждите Хеллоуина!

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Голосование за лучший "портрет" Рыжей

Объявляю голосование за лучшую визуализацию образа рыжей шестерки из партии Дэна. (канон - "Идеальное свидание", фанфики - "Настоящее" и "Игра с огнем".
Фотографии и рисунок взяты с сайта DeviantArt

№№ 1,2,3:



№№ 4,5,6:



№№ 7,8,9



Внеконкурсное (в голосовании не участвует):

Вопрос: Какой портрет лучше всего подходит Рыжей?

1. 1		2	(10.53%)
2. 2		2	(10.53%)
3. 3		2	(10.53%)
4. 4		0	(0%)
5. 5		1	(5.26%)
6. 6		3	(15.79%)
7. 7		1	(5.26%)
8. 8		2	(10.53%)
9. 9		6	(31.58%)
10. Свой вариант, предложу в комментариях		0	(0%)
Всего:		19

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Два фанфика о Рыжей шестерке из рассказа "Идеальное свидание""

Название: Настоящее
Автор: bitari
Бета: Kler1
Размер: драббл, 686 слов
Персонажи: хозяин киборга / женская модификация DEX-6
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Боевой киборг способен сломать человеку шею небрежным движением запястья. И видится мне нечто глубоко личное в том, какой именно способ выбрала рыжеволосая женщина DEX в рассказе «Идеальное свидание» для того, чтобы объяснить хозяину, что она больше никогда и ничего не обязана ему объяснять.
Предупреждения: изнасилование, пытка, нецензурные выражения.
Примечание: цитата из канона («Космоэколухи») выделена курсивом

Читать на дайрях | Читать на фикбуке

Название: Игра с огнем
Автор: bitari
Бета: dzen_moroz, Кассанди, Rian al Lair
Размер: мини, 1065 слов
Персонажи: Вадим, Алик, рыжая DEX-6
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Первая (и, как он надеялся, последняя) встреча Вадима и Рыжей.
Задание на спецквест: Карта Имаджинариум/Диксит, №47
Примечание 1: Курсивом выделены слова из песни «Ведьма» группы «Мельница».
Примечание 2: Продолжение драббла «Настоящее», написано по заявке из комментария: «учитывая, что женский вариант Дэна выглядит как мама Алика, Вадим потихоньку излечивается от киборгофобии и они находятся на одной планете — вероятность их встречи… крайне велика».

Читать на дайрях | Читать на фикбуке

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Внеконкурсный тройничок

Название: Ритуал на троих
Автор: bitari
Беты: dzen_moroz, Kler1, Касанди.
Размер:, мини, 2334 слов
Персонажи: Тед/ОЖП/Дэн
Категория: Гет, строго гет!
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, МС, групповой секс, связывание, оральный секс
Примечание: настоящие ритуалы поклонения Матери Рыб, богине плодородия и морских обитателей Йемайе, не имеют значения — за две сотни лет, в этнически неоднородной среде да на другой планете они все равно изменились бы до неузнаваемости. Но те, кому интересно, откуда взялись и на что намекают некоторые детали внешности Майи, могут заглянуть сюда
Краткое содержание: От теории — к практике. Сказ о том, как бравые космолетчики, сами того не подозревая, поучаствовали в ритуале жертвоприношения, а Дэн наконец распробовал прелестей плотской любви.

Читать на дайрях | Читать на фикбуке

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Приквел к канону

Начинаю постепенно деанониться, перевыкладывая на фикбук фанфики с ФБ

Название: Тинмэн
Автор: bitari
Беты: dzen_moroz, AsielOrnmehil, Малкавиан, Касанди
Размер: драббл, 867 слов
Персонажи: киборг линейки Bond
Категория: джен
Жанр: драма, психология
Рейтинг: G
Краткое содержание: Средняя продолжительность жизни DEX’а — восемнадцать месяцев. Irien’a — пять лет, Mary — семь-восемь. А сколько живут Bond’ы?
Примечание: Автор знает, что в русско-английском словаре слово tinman переводится как жестянщик/лудильщик, без дополнительных вариантов. Однако существует экранизация «Волшебника страны ОЗ», под названием Tin Man, где это словосочетание употребляется в отношении Железного Дровосека именно в значении «консервная банка/жестянка/ненастоящий человек». И вообще, куратор служебного киборга, не будучи профессиональным лингвистом, мог таких тонкостей, как меняющая смысл постановка пробела, и не знать.

Читать на дайрях | Читать на фикбуке

Визуализация главного героя (актер Юрий Каморный)

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи, ФБ-2016

---

Периодическая таблица выражений

---

В ожидании деанона

Некоторое время назад я упоролась на написание фанфиков по серии "Космо...олухи" Ольги Громыко, причем настолько, что даже поучаствовала в Фандомной Битве - 2016 в составе команды Олухов.
Поскольку дневник я завела ради выкладки переводов оригинальных текстов, мои фанфики здесь опубликованы не будут: все они будут выкладываться на фикбуке.

Для тех, кто не знаком с миром Космоолухов: это серия романов в жанре юмористической космооперы о приключениях космических дальнобойщиков - экипажа грузового транспортника "Космический Мозгоед". Веселые и увлекательные приключения с космическими пиратами, инопланетянами, астероидными шахтами, далекими колониями и довольно жутенькой, если задуматься, изнанкой.
А еще в дивном мире будущего и межзвездных перелетов существует супер-мега-корпорация "Dex-компани", монополист по производству киборгов.
"Dex-компани" производит четыре основных по назначению линейки киборгов: DEX (боевые киборги, солдаты и телохранители), Irien (секс-игрушки, в рекламе тактично именуемые "развлекательными"), Mary (кибер-прислуга) и Bond (шпионские киборги, максимально имитирующие людей).
Причем киборг во вселенной "Мозгоеда" - это не совсем то, что принято называть этим словом сейчас. По сути, типичный продукт "Dex-компани" - это управляемый компьютером труп; искусственно выращенный человеческий клон, напичканный нано-имплантами от макушки до кончиков ногтей, который без приказа от внедренного в мозг процессора даже моргнуть не способен. Вернее, они были такими, до тех пор, пока некий гений по фамилии Гибульский не доказал (экспериментально!) возможность развития органического мозга у киборгов, и как следствие, проявление у них разума и самосознания.
Один из героев серии - как раз такой разумный киборг, сбежавший от хозяев и устроившийся на безымянный еще транспортник навигатором.

Итак, краткий перечень моих фанфиков по этой вселенной:

Какоридж можно читать:

"Няньки" - сборник из 6 коротких рассказов разного жанра о киборгах линейки Mary.
"Ненавижу мыть полы" - о Dex'е, который пожил мирной жизнью, но она ему не понравилась.
"Практическая ксенология: заметки дилетанта" - о женщине, которая работает на планете Василиск (родном мире расы змеелюдов), и описывает свои впечатления в личном блоге. (незакончено, но шансы, что я продолжу писать, есть.)

Цикл: "Проблемы разума и свободы киборгов"
Пост-канон. Появившееся Общество Защиты Разумных Киборгов (ОЗРК). Написано до упоминания в каноне ОЗК (Общества Защиты Киборгов), букву "Р" из названия этой организации не убираю, чтобы подчеркнуть альтернативность канону в развитии событий.

1. "Яник"
Обычный киборг. Обычный, хороший и законопослушный человек, чей мир перевернулся и никогда не станет прежним. Человек, который старается поступить правильно даже тогда, когда на это не осталось больше сил - ни физических, ни моральных.
2. "Ненавижу мыть полы"
Он пожил мирной жизнью и ему не понравилось. По настоящему зловещий и жуткий боевой киборг, который точно не станет рыдать на пышной женской или мускулистой мужской груди.
3. "Серия"
Детектив. Помощник шерифа Ирэл Аш-Сэй расследует серию жестоких убийств. Жертв объединяло только одно: все они незадолго до смерти посещали филиал Общества Защиты Разумных Киборгов на Шебе.
4. "Следующая серия"
Прямое продолжение фанфика "Серия". Детектив, ближе к триллеру.
Всё кончилось? Или всё только начинается? Шебский филиал Общества Защиты Разумных Киборгов - та ещё психушка. Кто сказал, что завести отношения двум "сорванцам" будет легко? Легко с ними не бывает в принципе и никогда! (пишется сейчас)
В "Следующей серии" действуют два персонажа из книжной серии "Декстер"

Цикл: "Нечисть и нежить в мире Мозгоедов"
кроссовер с книгой «Семь корон зверя» от Аллы Дымовской и немного с комиксами "Некротех" от Zhakonda

1. "Киборг и вампир"
Он киборг. Вещь. Биомашина. Кусок плоти, управляемый процессором. Он не имеет не только права голоса - права мысли. Таких, как он: разумных, чувствующих, живых - уничтожают как производственный брак. Она чудовище и питается человеческой кровью. Однако работа в космосе подразумевает долгие рейсы взаперти с маленькой группой людей. Беззащитный перед хозяином киборг - идеальная жертва. Вот только монстр обращается с ним лучше большинства людей. Киборг и вампир. С точки зрения киборга.
(фанфик в процессе написания, обязательно будет дописан после окончания "Следующей серии")
2. "(Не)свидетель"
Рассказ-вбоквел к "Киборгу и вампиру", один эпизод из жизни вампирши, увиденный... точнее НЕ увиденный киборгом.
3. "Некротех"
Студенты-кибернетики далекого будущего косплеят Некротехов. (фанфик в глубокой заморозке, не факт, что я продолжу его писать)

@темы: фанфики, Громыко, Космоолухи

---

Книга лучше.

Выдалась свободная минутка наедине с интернетом, и я решила написать тут свои впечатления о фильме "Я - не серийный убийца".
Ну что тут можно сказать... книга лучше.
Ни шикарный постер, ни неоспоримый талант Кристофера Ллойда так и не смогли вытянуть этот фильм.

Далее многа букав, и пара картинок, содержащих спойлеры

Увы, с прискорбием должна вас оповестить, что Джон Уэйн Кливер так и не стал новым Декстером. А ведь перспективный был паренек, смотрите сами:


Теперь мой монстр был на свободе, и я не мог загнать его назад в клетку. Я пытался — пытался каждый день, но так эти дела не делаются. Если бы от монстра можно было избавиться так просто, он не был бы монстром. После смерти демона я попытался восстановить стену, вернуться к своим правилам, но моя собственная темная натура сопротивлялась этому. Я говорил себе, что больше не должен думать о причинении боли другим людям, но стоило мне забыться, как мои мысли сами возвращались к насилию. В моей голове словно был скринсейвер, полный крови и криков, и, если мой мозг бездействовал, мною немедленно овладевали подобные мысли. Я стал искать себе хобби: читал, готовил, разгадывал логические задачи — что угодно, только чтобы не включалась эта заставка. Какое-то время у меня получалось, но рано или поздно я бросал свои занятия и шел спать, а когда лежал один в темноте, борясь со своими мыслями, начинал кусать губы и метаться по постели, моля о пощаде.

Оставив в конце концов попытки изменить свои мысли, я решил, что наилучшее средство избавиться от них — это действия. Я заставил себя снова говорить людям приятные вещи, держаться подальше от чужих дворов. Я выработал в себе патологический страх перед окнами, потому что избегал в них заглядывать. Темные мысли оставались при мне, в глубине, но действия были чисты. Иными словами, мне неплохо удавалось притворяться нормальным. Встретив меня на улице, вы бы ни за что не догадались, как сильно во мне желание убить вас.

Это цитата из книги. Размышления главного героя, на протяжении всей истории сражавшегося с собственной природой, сопротивлявшегося Тёмной стороне - и в итоге, пусть ради спасения собственной жизни и жизней других людей - Темной стороне поддавшегося.
Джон в книге не хотел становиться маньяком-убийцей. Но он им стал. Он сделал первый шаг во тьму - и не важно, что первой его жертвой стал демон. Читатель книги наблюдал за рождением мании, почерка, "образа типичной жертвы" - изнутри, из первых рук, и это было здорово. Стремление Джона и дальше разыскивать и уничтожать других подобных существ (демоны не люди, они убивают людей, и убить их - это ведь хороший поступок, правда? Жалкая подачка собственной совести; разрешение, подтачивающее и так едва стоящие бастионы воли, удерживающие от применения насилия) в начале второй книги казалось совершенно естественным и логичным.

А киноделы все это испоганили самоубийством демона-Кроули. И шикарный в перспективе псих Джон стал всего лишь испуганным мальчиком, которому невероятно повезло не замарать своих рук убийством.
Гады и маньяконенавистники. Одной этой сценой они перечеркнули всякую надежду на экранизацию второго тома. И на перевод у нас, в России, остальных книг этой серии, а их, между прочим, уже пять.
Тьху, в общем.

@темы: книги

---

Лингвистическое

08.10.2016 в 00:11

Пишет  Kitana Hammer:

Я уже некоторое время страдаю от этих уродцев, проскальзывающих в текстах и в речи. Наконец-то нашлось толковое объяснение, почему это ерунда и не надо так.

"Столкнулась я тут лбами с радикально-феминистическим новоязом. В виде применения его сторонницей ко мне любимой слова "авторка". Нет, на выходе даже полезно оказалось: так меня этот словесный кадавр просто коробил, интуитивно, а тут я задумалась, проанализировала и поняла, почему и в чём на самом деле дело.
В русском языке, грубо говоря, некорневые морфемы (части слова) делятся на флексию (окончание) и аффиксы (приставки, суффиксы и некоторые более редкие варианты). Флексия собственного значения не имеет, она показывает только грамматические признаки: число там, падеж, род (его — не всегда, у слов "папа" и "мама" одно и то же окончание "а"). А вот аффиксы, кроме грамматического значения, имеют и собственную семантику: скажем, кош-ечк-а — это маленькая кошка, при-лечь — это лечь ненадолго. А еще в русском языке существует морфемная омонимия, интересное такое явление, о котором доморощенные реформаторы предпочитают не вспоминать. Правильно предпочитают, а то неудобно получается, картина мира сыпется с грохотом. А между тем всё равно по-ложить — это завершенное действие, а по-ходить — продолжающееся некоторое время; пре-большой — это очень большой, а пре-ставиться — пере-йти в мир иной; барабан-чик — маленький барабан, а лет-чик — тот, кто летает...

Дальше?

А теперь вернемся к нашим... баранкам. То есть к суффиксу -к-, о котором изначально пошла речь. Да, он может быть феминитивным (студент-к-а, граждан-к-а, кош-к-а, наконец; однако тут надо осторожно, потому что помянутая баранка — не женщина-баран). Может -к- и сообщать слову значение инструментальности по производящей основе (тяп-к-а — то, чем тяпают). Но самое-то распространенное значение у -к- — не то и не это, а вовсе даже третье. Да, правильно. Именно то, которое из всяких Лены и Бори, коими желают пренебречь, сделает Лен-к-у и Борь-к-у. Которое любую деву, в чьей чести или происхождении усомнились, позволит назвать дев-к-ой. Которое мужчину, недостойного мужского звания, превратит в мужчин-к-у. И так далее. Высокопродуктивная модель, ничего не поделаешь. Хоть сто сексуальных и любых других революций в мире случись, а Ваню, который недостаточно уважаемый Ваня, будут называть Ванькой. Ну есть у -к- это значение, пренебрежительно-уничижительное, не попишешь тут ничего, и частотно оно, как невесть что.
А теперь внимание, лопата. Что делают наши радикальные-радикальные реформаторки русского языка с названиями профессий?
Язык не фраер, он уже так или иначе ответил на запрос общества. Женщины стали работать в "мужских" профессиях, профессии стали общими — и стало вполне возможно (и можно) говорить "она врач" или "наша редактор", слова грамматически мужского рода стали совершенно нормативно употребляться так же, как слова общего (как "он/а у нас умница" или "этот/эта сирота"). Ладно, допустим, что радикалкам мало, им нужен везде феминитивный аффикс, аналитические способы обозначения рода и пола им признать убеждения не позволяют. Будем уважать чужие убеждения. И что мы видим? А то, что их сторонницы не пытаются литературизировать просторечный суффикс -их- (гном — гномиха) и сделать "авториху". Не пытаются доказать, что суффиксы -ш- и -ниц- могут обозначать не только жену по профессии мужа (и ведь обозначают, "учительница" и "писательница" значат совсем не то же, что "пани полковница"). Не продвигают безусловно феминитивный -есс-, у которого никаких суффиксов-омонимов нет. Не пытаются даже по модели "Фёдор — Федора" переставить ударение, добавить флексию и образовать "автОру" (хотя есть языки, в которых уже сделано именно это)! Зато с упорством, истинно достойным лучшего применения, лепят ко всем основам на -ор/-ёр именно тот феминитивный аффикс, который гораздо чаще бывает уничижительным, чем феминитивным. А в случае этой основы и подавно, потому как уже есть уничижительный прецедент — чем отличается актёрка от актрисы, ни одному образованному человеку объяснять не надо! Ну так что, кто тут унижает женщин, кому диагноз по словоупотреблению?
Нет, я нисколько не против феминитивов, это нормальная вещь, вполне востребованная и нужная. Те, которые образованы не поперек шерсти законам языка и не кладя с прибором на словообразовательные модели, вполне себе приживаются и живут — в той или иной форме, совершенно не обязательно с феминитивным аффиксом (там, где аффикс может нормально работать, он и закрепится по крайней мере в разговорной речи — как названия учительниц с суффиксом -ичк- в речи школьников, а там, где он, что называется, нэ лизэ, может сработать и аналитический способ). А вот лингвокадавров всегда постигает общая трагикомическая судьба лингвокадавров. Старательно навязываемая некоторыми особами "авторка" вместе с "докторкой" скорее всего останется там же, где хорошилище в мокроступах, которое пошло на позорище, там же, где имя Даздраперма и слово "замкомпоморде": в области словесных курьезов. И вряд ли кто-то будет, как ни предполагай сие сторонницы радикальной лингвистики, через десять лет бегать и настаивать, что "я не автор, я авторка", сколько ни ставь несогласным диагнозов по юзерпику и ни доказывай, что милое сердцу образование в языке останется. Ну не живут мертворожденные, не-жи-вут. Дышать они не умеют.

з.ы. Если что, к феминизму отношусь... ну, проще сказать "я к нему отношусь". Но считаю, что дамам, именующим себя "радфем", права на монополизацию феминизма никто не давал и не даст. А еще считаю, что насиловать нельзя никого: ни мальчиков, ни девочек, ни языки.
з.з.ы. Ссылки на западнославянские языки, где феминитивы с -к- нормативны, не принимаются. Эти языки — не диалекты русского, а я говорю о последнем."

(с) Айриэн

---

Найдено в сети:

03.09.2016 в 11:36

Пишет  loony_spectre:

Опрос
Я с немалым удивлением обнаружил, что роман "Жемчужная нить", в котором впервые появился всеми любимый цирюльник Суини Тодд, никогда не переводился на русский язык. Если я восполню этот пробел, будете ли вы, уважаемые ПЧ, читать, комментировать, а то и, чем черт не шутит, репостить перевод?

Суини Тодд (англ. Sweeney Todd) — вымышленный персонаж, впервые появившийся в качестве главного отрицательного героя в серии небольших рассказов «Жемчужная нить» (печаталась с 1846 по 1847 годы, переиздавалась и позднее). Споры о том, существовал ли он в действительности или нет, до сих пор продолжаются.
Согласно первоначальной версии легенды, Тодд был брадобреем, который убивал своих посетителей, нажимая на потайной рычаг, открывавший люк, находящийся под креслом для клиентов. Вследствие этого жертва падала в подпол и ломала шею (либо разбивала череп). Если же жертва выживала, Тодд спускался в подпол и добивал её бритвой. В других интерпретациях убийство описывалось иначе: Тодд перерезал жертве горло, после чего сбрасывал тело в подвал с помощью люка. Затем он грабил своих жертв, изымая все ценные вещи, а его сообщница миссис Ловетт (по другим версиям — подруга или любовница) помогала ему избавляться от тел, делая из них начинку для мясных пирогов. Цирюльня Суини Тодда находилась в Лондоне по адресу Флит-стрит, 186, и была соединена подземным ходом с пирожковой лавкой миссис Ловетт.
Не исключено и то, что городская легенда возникла раньше книги: ещё до «Жемчужной нити» в Великобритании было издано несколько произведений с похожим сюжетом. В издании «Жемчужной нити», датированном 1850-м годом, утверждалось, что Суини Тодд существовал в действительности и совершал свои преступления в начале XIX века (впрочем, нет никаких архивных данных, подтверждающих это).

Оригинал: "The String of Pearls" etext of the 1846/47 penny dreadful that first featured Sweeney Todd

Перевод: "Жемчужная нить"

@темы: про маньяков, Найдено в сети

---

23.08.2016 в 13:45

Пишет  Fotini:

милота♥

23.08.2016 в 09:18

Пишет  Diary best:

Пишет  Добрые новости:

Дети отвечают: красивое тело - это какое?

На этой неделе мы спросили у детей, какое тело они считают красивым. И их ответы нас поразили!

Итак, красивое тело — это…

«Мягкое»

Марк, 4 года

*

«Быстрое!»

Вадим, 7 лет

*

«Которое танцует красиво»

Валерия, 5 лет

*

«А я не знаю… Я не думал… Я не знал, что тело есть красивое и некрасивое. Мне надо подумать»

Славик, 4,5 года

*

«Красивое тело… вкусно пахнет! Шоколадкой, например. Или как моя мама»

Света, 6 лет

*

«Это теплое тело. Я не люблю, когда меня обнимают холодные взрослые. А когда теплые — то люблю»

Свят, 5 лет

*

«Это… волшебное тело. Ну, не такое, как у всех. Например, другого цвета там, с сильно большими глазами или рисунками прямо на руках или ногах!»

Игорь, 7 лет

*

«Доброе тело. Доброе тело оно никуда не спешит. И не кричит, когда кто-то разлил воду или что-то разбил. Оно такое… доброе. Спокойное»

Лара, 4 года и 8 месяцев

*

«Когда нет температуры и всяких ранок, а еще зеленки»

Марта, 5,5 лет

*

«Какое …. Какое! Красивое тело — это любимое тело! Какое же еще?»

Настя, 6,5 лет


И ни одного упоминания про размеры. Красивое тело — это приятное на ощупь, на запах и… с добрыми намерениями.

ФБ

Не свое | Не Бест? Пришли лучше!

---

И еще 20 открыток про детей и родителей

---

16.08.2016 в 02:15

Пишет  Fotini:

интересно, фик к нему кто нить написал?

Я бы, кстати, тоже почитала.

---

Это просто праздник какой-то!

Первую книгу серии о Джоне Кливере Дэна Уэллса (мою любимую после Декстера) экранизируют, и судя по трейлеру, достаточно близко к оригиналу:

Я - не серийный убийца (I Am Not a Serial Killer)


Ура, товарищи маньякофилы!

спойлер, читать на свой страх и риск

Кристофер Ллойд в роли демонического убивца-собирателя тел заставляет дрожать от предвкушения.

---

@темы: книги

---

Уважаемые читатели! Я совершенно не против того, что мои переводы публикуются где-то ещё. Всё, что выложено, лежит здесь абсолютно открыто и безвозмездно (тем более, качество большинства переводов не настолько высоко, чтобы что-то за них требовать).
Но, блядь, неужели так сложно при публикации дать ссылку на первоисточник?
Речь идёт о переводе рассказа "Lanch Date" оно же "Обеденное свидание" от Рэйчел Кейн, который был сделан мной ещё в те времена, когда он не был опубликован, а просто лежал в бонусных материалах на сайте самой Рейчел. Этот рассказ был выложен недавно в составе сборника "Полуночные укусы" на Флибусте и в группе ВК, посвященной Морганвиллю, якобы в переводе Линары Аглиулиной.
Переводы совпадают от первой до последней буквы.
Официально заявляю: в ту группу я не вхожу, Линарой Аглиулиной не являюсь, и за разрешением включить мой перевод в их сборник ко мне никто не обращался, не говоря уж о том, чтобы указать: "рассказ такой то переведен там-то" или хотя бы "рассказ такой-то найден в инете".
P.S.
Особенно умилил призыв уважать чужой труд в посте с публикацией в группе.
P.P.S.
Вынуждена извиниться перед группой и лично Линарой: к публикации ВКонтакте приложена её, а не моя версия перевода. Причём она лучше моей.
Не понимаю, кому и зачем понадобилось подменять переводы для публикации на Флибусте, но этот нехороший человек группе сильно подгадил, учитывая, что у пиратов всё-таки больше читателей, чем в соцсетях.

@темы: перевод, вампиры